Билли Грэм - Многоликость смерти

Благодарение Богу, что мы можем открыто и прямо говорить о смерти. Мы нуждаемся в мудрости Божией для хождения по нашим столь сложным жизненным путям, но ещё более — для неизбежной встречи со смертью.

«Истина состоит в том, что все мы должны умереть в своё время. И заговор молчания, который часто сопутствует смерти, не может изменить существующего порядка... Многие из нас желают жить так долго, как только возможно».

Изгнана будет из шатра его надежда его, и это низведёт его к царю ужасов.

ИОВ 18:14

Оживлённый разговор на вечеринке был прерван чьим-то внезапным сообщением, что его другу буквально сегодня сообщили, что он неизлечимо болен раком. Психиатр — рослый представительный мужчина — сказал на это: «Я боюсь видеть смерть умирающего». И улыбнулся сконфуженно от этой невольной игры слов, но он честно выразил то, что чувствуют многие люди.

Несмотря на быстрое развитие медицинской технологии и обезболивающих препаратов, никто ещё не нашёл пути, избавляющего человека от страха смерти. Страх смерти не является каким-то новым современным психозом, но он так же стар, как и всё человечество. Давид, юношей победивший Голиафа, который во время своего царствования бесстрашно сражался с врагами и побеждал их, вопиет к Господу: «Сердце моё трепещет во мне, и смертные ужасы

напали на меня; страх и трепет нашёл на меня, и ужас объял меня» (Псалом 54:5-6).

Часто мера страха зависит от обстоятельств и возраста человека, который встречается лицом к лицу со смертью. Давид не произнёс таких слов, когда в юные годы выступил против Голиафа, но они вышли из его души тогда, когда он стал гораздо старше, когда испытал болезни и предательство друзей. Иногда наш страх смерти возрастает по мере того, как мы взрослеем.

Ученики Иисуса были крепкими мужчинами, научившимися жить вне дома и путешествовать пешком на дальние расстояния. Но, однако, стоило им попасть в обыкновенный шторм, один из тех, которые часто случаются на Галилейском озере, как они закричали в отчаянном страхе: «Господи! спаси нас: погибаем» (Матфея 8:25). Они пришли в ужас от возможности умереть.

Один из моих друзей, Джек Блэк, охарактеризовал страх, как «чувство, которое производит ужас, панику, сигнал опасности, готовность обороняться, тревогу и мобилизацию внимания». Все человеческие существа знакомы с этими чувствами. Страх универсален во все времена и во всех местах. Он является нормальной человеческой реакцией на всё неизвестное. А смерть, предсмертное состояние, как раз и является таким вот неизвестным фактом для человека.

Стал ли сегодня страх смерти сильнее, чем, скажем, в прошлые века, когда не было такой развитой медицины, помогающей продлевать жизнь? Многие считают, что да — потому что мы стараемся скрыть или оттянуть её приближение (как мы уже видели из предыдущих глав). Некоторые психиатры считают, что боязнь смерти ведёт к целому ряду нервных расстройств. Другие говорят, что страх смерти возрастает от отношения медицинских работников, которые обращаются с человеком скорее как с вещью, чем с живым существом.

Ещё одной причиной возросшего страха смерти является то, что около 80 процентов американцев умирает в госпиталях или реабилитационных центрах, а не дома. Смерть стала сугубо личным делом. Давид Демпси говорит, что «большинство американских госпиталей имеют две общие характеристики: они всеми силами стараются, чтобы пациент не догадался, что он умирает, а когда ему приходит время проститься с жизнью, его изолируют от родных и друзей».

Заговор молчания

Некоторые люди считают, что сказать правду умирающему больному означает разрушить его моральное состояние. И когда пациент говорит: «Мне кажется, я скоро умру», чаще всего он слышит неискренний ответ: «Не нужно сейчас об этом говорить. Ты, возможно, переживешь ещё нас всех». Обман такого рода практикуется медицинским персоналом так же, как и родственниками больного, думающими, что они проявляют милосердие и действуют в интересах умирающего. «Заговор молчания» основывается на представлении, что люди не хотят думать о смерти, особенно о своей собственной. Однако опыт показывает, что большинство людей желают размышлять и беседовать о смерти, даже несмотря на определённый страх перед ней. И, действительно, лично я не хотел бы, чтобы кто-нибудь проявлял показную жизнерадостность в то время, когда я нуждаюсь только в правдивости и любви.

Моя жена Руфь рассказывала мне о жене одного пастора, которая умирала от рака. Она знала об этом, и вся семья её — тоже. Но они уверяли её, что она скоро поправится. Как-то раз ей позвонила одна подруга, и больная женщина сказала по телефону: «Я знаю, что умираю, но никто не хочет говорить со мной об этом. Пожалуйста, поговори со мной о небе». И они провели больше часа в чудесном общении, смеясь и разговаривая о её будущем небесном доме.

Другая женщина рассказывала о своём визите к родному брату, который лежал в реанимации. На неё одели стерильный халат и маску, чтобы предотвратить проникновение инфекции, так что брат не мог видеть её улыбки и почувствовать прикосновение её руки. И он также не мог повернуться из-за прикрепленных к его телу аппаратов. Она решила ободрить его и потому сказала: «Ты скоро придёшь домой, Берт». Его глаза наполнились слезами, он слабо покачал головой и приподнял вверх палец. Он хотел сказать ей, что находится на пути в небеса.

Через два дня он умер, и его сестра призналась, что испытывает глубокое сожаление от того, что не сказала ничего утешающего о его вечной будущности, кроме жалких и фальшивых слов ободрения. Между надеждой и милосердной честностью пролегает очень тонкая грань. Только мудрость Божия должна руководить нами в такие моменты.

Истина состоит в том, что все мы должны умереть в своё время. И заговор молчания, который часто сопутствует смерти, не может изменить существующего порядка. Конечно, многие из нас имеют сильное желание продолжать жить так долго, как только возможно. Я встречал много случаев, когда время смерти зависело от стремления человека жить ради какой-то определённой цели. Один из моих друзей рассказывал мне, что в то время, когда они с женой Джоанной путешествовали по Европе, её отцу, живущему в Иллинойсе, осталось, по предсказаниям врачей, всего несколько дней до смерти. Но он собрал всю свою волю и сказал: «Я хочу увидеть Джоанну ещё раз». Он просил не сообщать дочери и зятю о своём состоянии, чтобы не прерывать их великолепное путешествие. Когда же, окончив свою поездку, они вернулись домой, то десять дней спустя он мирно отошёл в вечность на любящих руках своей дочери.

Социолог Нью-Йоркского Университета Давид Филлипс отмечает, что смертельно больные люди часто имеют тенденцию продлевать свою жизнь до определённого дня, имеющего для них важное значение, например, до годовщины бракосочетания, дня рождения, религиозного праздника. Это особенно касается знаменитостей, скорее всего из-за внимания, которое оказывается им во время этих событий. Филлипс обнаружил, что они реже всего умирают в месяцы, предшествующие их дню рождения, и чаще всего — через три месяца после него. Интересно, что Томас Джефферсон и Джон Адаме умерли 4 июля, ровно через пятьдесят лет после подписания Декларации Независимости.