Паскаль Буайе - Объясняя религию. Природа религиозного мышления

Человеческое поведение опирается на обширную и многофункциональную базу данных, задающую параметры действий. Мало что в нем можно объяснить или даже описать без учета масштабного считывания сведений об окружающей обстановке. Именно поэтому некоторые антропологи называют среду, подходящую для человека как вида, когнитивной нишей. Как лягушка в пруд, а кит – в морскую воду, человек постоянно погружен в среду, без которой невозможны его функционирование и выживание, и эта среда – информация об окружающем мире. Журналистское клише «информационная эпоха», закрепившееся за нашим временем, немного сбивает с толку – можно подумать, что в прошлом, будь то давнем или недавнем, мы от информации не зависели. Но представьте себе повседневную жизнь небольших первобытных кочевых племен, рассеянных по саванне, собирающих на ходу все, что пригодно в пищу, и пытающихся дополнить рацион охотой. Без потока подробной, предпочтительно надежной и постоянно обновляемой информации о своем окружении их существование немыслимо. Вопреки нашим представлениям, собирать фрукты-овощи и другую растительную пищу – это совсем не то же самое, что брать их с полок супермаркета. Нужно выяснять и запоминать, где искать разные их виды, где и в какой сезон были особенно урожайные места и т. д. Кроме того, нужно хранить в памяти обширные сведения о разных вкусах разных съедобных вещей, их внешнем виде, их запахе, а также сходстве с потенциально опасными. То же относится и к охоте, которая, помимо сложных навыков, требует большого опыта и знаний. Разные виды дичи выслеживаются по-разному, к ним по-разному подкрадываются и по-разному на них нападают. Перед хищниками человек уязвим, и это нужно компенсировать не только уловками и коварством, но и добываемыми в полевых условиях сведениями, которые передаются из поколения в поколение. К этому пункту мы сейчас и перейдем. [50]

Люди уже долгое время – достаточное по эволюционным меркам – живут в организованных группах, в условиях интенсивного социального взаимодействия. Человеку требуется сотрудничество, поскольку он опирается в своей деятельности на обширную информацию, которую не добудешь одним только личным опытом. Большую часть этой информации обеспечивают ему другие. Кроме того, большая часть его деятельности требует объединения сил. Сказанное выше о собирательстве и охоте применимо в контексте, когда одни люди выполняют часть операции, а другие делают свою часть благодаря усилиям первых. Сотрудничество здесь предстает не в базовом смысле «делать что-то сообща», а в понимании «скоординированно делать каждый свое». Так вот, сотрудничество требует особых способностей и задатков.

У жизненно важных для человека потребностей имеются два важных следствия: если выжить человек может только в сотрудничестве и ему необходима информация, он в общем и целом зависим от информации, поставляемой другими. Это не значит, что человек не способен усваивать огромные объемы информации из первых рук. Но дело в том, что даже для их усвоения все равно требуется огромный поток информации от сородичей, в объемах, которые другим видам и не снились.

Человек зависим от информации и от сотрудничества и вследствие этого зависим от информации о психическом состоянии других людей, то есть о том, какой информацией они располагают и какие имеют намерения. Ни охотничья вылазка, ни военный набег, ни сватовство не состоятся, если не следить за тем, чего хотят и что представляют себе другие.

Узнав, что киты обитают в соленой воде, вы нисколько не удивитесь, если вам сообщат, что сформировавшиеся у них в ходе естественного отбора особенности и навыки приспосабливают их к жизни именно в этой среде. То же самое относится и к человеческим способностям и навыкам, если осознать, что естественная для человека среда – поток информации, поступающей от других. А это значит, что нам придется исследовать еще одну группу систем логического вывода, скромно трудящуюся на «кухне» нашего разума.

Обитание в когнитивной нише и обеспечение большинства составляющих этой информационной среды другими людьми формирует определенное поведение и способности. Большинство из них нам хорошо знакомы – до такой степени, что иногда трудно осознать, насколько специфичные когнитивные механизмы для них требуются. Примеры такого поведения и способностей мы сейчас рассмотрим.

Гипертрофированный социальный интеллект . То, что у человека называется социальным интеллектом, у многих других видов представлено особыми способностями социального взаимодействия. У нас это взаимодействие неизмеримо сложнее, чем у других животных, отчасти из-за гораздо более сложных систем, позволяющих считывать чужие намерения и побуждения. Вот, например, два высоко развитых у человека аспекта социального интеллекта: 1) вычислять сложные отправные состояния вроде «Мэри знала, что Питер обиделся, когда она согласилась с Полом, назвавшим Дженни слишком умной для Марка»; 2) вести «досье» на разных людей и не путать их между собой. Это настолько естественно, что нам сложно осознать, какие объемы памяти для этого требуются. В приведенном выше примере Мэри знает нечто касающееся четырех разных людей. Очевидно, что единственный способ прийти к таким сложным умозаключениям – получить сведения о каждом из этих людей, хранить эти сведения в отдельных «файлах», обращаться одновременно к нескольким из этих файлов и не путать их. Это требует способностей, которые до такой степени не развиваются ни у одного из других видов.

Как я уже говорил, то, что мы называем «интуитивной психологией» или «теорией разума», представляет собой объединение мозговых структур и функций, каждая из которых специализируется на конкретной задаче: распознать присутствие живого объекта (он может оказаться как хищником, так и добычей); определить, на что смотрят другие; вычислить их цели; отразить их представления. У разных видов эти элементы присутствуют в разном наборе. Как продемонстрировали эксперименты психолога Дэниела Повинелли, шимпанзе совершенно точно могут следить за чужим взглядом, но представление о намерениях, которые выдает направление взгляда, у них складывается не самое глубокое. Судя по всему, некоторые аспекты интуитивной психологии развились у приматов как средство более эффективного спасения от хищников и поимки добычи. Возможно, именно здесь нужно искать истоки нашего мгновенного, эмоционально окрашенного умения вычленять из окружающей среды одушевленные объекты. Однако предельное развитие интуитивной психологии у человека тоже шло за счет преимуществ, которые получали особи, способные лучше спрогнозировать поведение других участников событий, поскольку взаимодействие с другими людьми – это естественная для человека эволюционная среда. [51]