Барт Эрман - Как Иисус стал богом

Пока я работал над этой книгой, мне пришло в голову, что история развития моих богословских представлений зеркально отражает историю богословия ранней Церкви. Если использовать устаревшую терминологию, в раннем христианстве взгляды на Христа с течением времени становились все «выше и выше», по мере того, как он все в большей степени отождествлялся с божеством. Иисус прошел путь от потенциального (человеческого) Мессии до Сына Божьего, вознесенного до божественного статуса в момент воскресения; от предвечного ангельского существа, которое пришло на землю, став человеком; от воплощения Слова Божьего, существовавшего прежде всех времен, через которое был сотворен мир, до самого Бога, равного Богу Отцу и всегда существовавшего рядом с Ним. Мои собственные, личные, верования касательно Иисуса развивались прямо в противоположном направлении. Вначале я думал об Иисусе как о Боге Сыне, равном Отцу, одном из лиц Троицы; но со временем я начал рассматривать его все «ниже и ниже», до тех пор, пока я не пришел к представлению о нем как о человеческом существе, ничем не отличающимся по своей природе от всех прочих людей. Христиане вознесли его в своем богословии до божественного статуса; по моему мнению он всегда был и остается человеком.

Будучи агностиком, я теперь рассматриваю Иисуса как подлинного религиозного гения с блестящими прозрениями. Но он, кроме того, в очень многих отношениях был человеком своего времени. А его время было веком пылких апокалиптических ожиданий. Иисус был частью еврейской среды Палестины I века. В ней он родился и воспитывался и именно в этом контексте осуществлял свое общественное служение. Иисус учил, что тот век, в котором он жил, находился во власти сил зла, но что скоро Бог вмешается, чтобы уничтожить всех своих противников. И затем Бог установит свое благое утопическое царство на земле, где не будет ни боли, ни страдания. Сам Иисус станет правителем этого царства, а его двенадцать учеников будут служить ему. И все это должно было произойти очень скоро – еще при жизни его собственного поколения.

Эта апокалиптическая весть по-прежнему находит отклик в моей душе, но я, безусловно, не верю в нее в буквальном смысле слова. Я не верю, что существуют некие сверхъестественные силы зла, которые контролируют наши правительства, или демоны, которые делают нашу жизнь несчастной; я не думаю, что будет иметь место божественное вмешательство в жизнь мира с тем, чтобы навсегда уничтожить все силы зла; я не думаю, что в будущем здесь, на земле, будет установлено утопическое царство во главе с Иисусом и его апостолами. Но я считаю, что существуют добро и зло; что все мы должны быть на стороне добра и всеми силами бороться против любого зла.

Мне особенно близка этическая сторона учения Иисуса. Он учил, что большую часть закона Божьего можно суммировать в одной заповеди – «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Он учил: «Как хотите, чтобы люди поступали с вами, так с ними поступайте и вы». Он учил, что наши поступки, продиктованные любовью, великодушием, добротой и милосердием, должны простираться даже на «братьев Моих меньших» – то есть, смиренных, отверженных, нищих, бездомных, нуждающихся. Я целиком и полностью согласен с этими взглядами и всеми силами стараюсь жить в соответствии с ними.

Однако как историк я отдаю себе отчет в том, что этическое учение Иисуса было выражено в определенно апокалиптической форме, которую я не принимаю. Иисус иногда восхваляется как один из величайших учителей морали всех времен, и я поддерживаю эту характеристику. Но важно понимать, что рассуждения, лежащие в основе его морального учения, совсем не те, которые большинство из нас используют сегодня. Люди в наши дни полагают, что мы должны жить в соответствии с нормами этики по множеству различных причин – большинство из которых не имеют отношения к Иисусу – например, с тем, чтобы мы могли достичь полной самореализации в жизни или чтобы мы, как общество, пришли в далеком будущем к совместному процветанию. Иисус не учил этике с тем, чтобы общество в далеком будущем могло процветать, хотя бы потому, что для Иисуса не существовало далекого будущего. Конец должен был наступить очень скоро, и людям следовало к нему подготовиться. Те, кто жил в соответствии с установленными им стандартами, любя Бога всеми силами и любя друг друга как самих себя, войдут в Царство Божье, которое вот-вот настанет. Те же, кто отказался это делать, будут уничтожены, когда Сын Человеческий явится с небес для суда. Этика Иисуса была «этикой царства» как потому, что жизнь, которую вели его последователи, следуя этим этическим правилам, станет той жизнью, которую им предстоит испытать в будущем царстве – где уже не будет войн, ненависти, насилия, угнетения и несправедливости, – так и потому, что человек мог войти в будущее царство, лишь живя в соответствии с этими правилами.

Это не то мировоззрение, которого я сам придерживаюсь. Я не верю, что на небесах есть Бог, который вскоре пошлет космического судью, чтобы уничтожить силы зла. И, тем не менее, я считаю эти этические принципы, провозглашенные Иисусом в апокалиптическом контексте, применимыми по отношению ко мне, живущему в совершенно другой среде. Чтобы осмыслить Иисуса, я поместил его в другой контекст – то есть сделал его и его весть соответствующими новому времени, тому времени, в котором я сам живу.

Рискну предположить, что Иисус всегда помещался в другой контекст людьми, жившими в разное время и в разных местах. Первые последователи Иисуса сделали это после того, как пришли к убеждению, что он был воскрешен из мертвых и вознесен на небеса; они превратили его в нечто, чем он никогда раньше не был, и рассматривали его в свете их новой ситуации. То же относится и к более поздним авторам Нового Завета, которые помещали Иисуса в свой собственный контекст и рассматривали его в свете своей собственной, еще сильнее изменившейся ситуации. То же и с христианами II и III веков, которые все реже понимали Иисуса как апокалиптического пророка, и все чаще – как божественное существо, ставшее человеком. То же и с христианами IV века, утверждавшими, что он существовал всегда и всегда был равен Богу Отцу в том, что касается статуса, авторитета и власти. То же и с христианами наших дней, которые полагают, что божественный Христос, веру в которого они исповедуют, во всех отношениях тождествен человеку, который когда-то ходил по пыльным дорогам Галилеи, проповедуя апокалиптическую весть о грядущем разрушении. Большинство современных христиан даже не отдают себе отчета в том, что поместили Иисуса в другой, чуждый ему, контекст, но это действительно так. Все, кто верит в него или придерживается его учения, делали то же самое – от самых ранних учеников, впервые уверовавших в воскресение, до наших дней. И так будет продолжаться до бесконечности, пока стоит мир.