Array Array - Полное собрание сочинений. Том 45. Путь жизни 1910.

2

Ни один соблазн не удерживает людей так долго в своей власти, не отдаляет так людей от понимания смысла человеческой жизни и ее истинного блага, как забота о славе, об одобрении, уважении, похвале людской.

Освобождается человек от соблазна только упорной борьбой с самим собой и постоянным вызыванием в себе сознания своего единства с богом и потому искания одобрения только одного его.

3

Нам мало нашей истинной внутренней жизни — мы хотим жить еще другой, воображаемою жизнью в мыслях людей, и мы заставляем себя казаться для этого не тем, что мы на самом деле. Мы не переставая стараемся украшать это воображаемое существо, а о настоящем, о том, что мы на самом деле, не заботимся. Если мы покойны душой, если мы верим, любим, мы стараемся как можно скорее рассказать об этом, с тем чтобы эти добродетели были не только наши добродетели, но и воображаемого существа в мыслях других людей.

Для того, чтобы люди думали, что мы имеем добродетели, мы готовы даже отказаться от них. Мы готовы быть трусами, только бы прослыть за храбрых.

Паскаль.

4

Одно из самых опасных и вредных словечек — это: «все так».

5

Много зла делают себе люди ради своих плотских похотей, но еще больше зла делают они для того, чтобы их хвалили, для славы людской.

6

Когда трудно, почти невозможно понять, для чего человек поступает так, как он поступает, будь уверен, что причина его поступков — желание славы людской.

7

Закачивают ребенка не затем, чтобы избавить его от того, что заставляет его кричать, а затем, чтобы он не мог кричать. То же мы делаем со своей совестью, когда заглушаем ее для того, чтобы угодить людям. Мы не успокаиваем совесть, но добиваемся того, что нам и нужно было: не слышим ее.

8

Интересуйся не количеством, а качеством твоих почитателей: бывает неприятно не нравиться добрым людям, но не нравиться дурным — всегда хорошо.

Сенека.

9

Самые большие расходы наши делаются для того, чтобы быть похожими на других. Ни для ума, ни для сердца мы не тратим так много.

Эмерсон.

10

В каждом хорошем поступке есть доля желания одобрения людей. Но беда, если то, что делаешь, делаешь только для славы людской.

11

Один человек спросил у другого, для чего он делает дело, которого не любит.

— Потому что все так делают, — отвечал тот.

— Ну, положим, что не все, потому что я этого не делаю, да и другие кое‑кто тоже не делают.

— Не все, так многие, большая часть людей.

— А скажи, пожалуйста, каких людей больше: умных или глупых?

— Конечно, глупых.

— А коли так, так ты, значит, делаешь то, что делаешь, для того, чтобы подражать глупым.

12

Человек легко привыкает к самой плохой жизни, если только все вокруг него живут дурно.

1

Дурное не перестает быть дурным оттого, что очень много людей поступают дурно, да еще, как это часто бывает, хвалятся этим.

2

Чем больше людей верят в одно и то же, тем осторожнее надо быть к такой вере и тем внимательнее обсудить ее.

3

Когда говорят: надо поступать так, как поступают другие, это почти всегда значит, что надо поступать дурно.

Лабрюйер.

4

Только привыкни делать то, что требуют «все» — и не успеешь оглянуться, как ты уже будешь делать дурные дела и будешь считать их хорошими.

5

Если бы мы только знали, из‑за чего нас хвалят и из‑за чего бранят, мы бы перестали дорожить похвалами людей и бояться их осуждения.

6

В человеке есть свой суд — совесть. Дорожить надо только ее оценкой.

7

Ищи лучшего человека среди тех, кого осуждает мир.

8

Если толпа ненавидит кого‑нибудь, надо, прежде чем судить, хорошенько обсудить, почему это так. Если толпа пристрастилась к кому‑нибудь, надо также, прежде чем судить, хорошенько обдумать, почему это так.

Конфуций.

9

Не столько могут повредить нашей жизни дурные люди, которые могут развратить нас, сколько та немыслящая толпа, которая, как поток, увлекает нас с собой.

1

Общество говорит человеку: «думай, как думаем мы; верь, как верим мы; ешь и пей, как мы едим и пьем; одевайся, как мы одеваемся». Если же кто не поддается этим требованиям, общество замучает его своими насмешками, сплетнями, ругательствами. Трудно не покориться этому, а между тем, покорись, и тебе станет еще хуже, потому что покорись, и ты уже не свободный человек, а раб.

По Люси Малори.

2

Хорошо, когда люди занимаются учением для своей души, для того, чтобы быть умнее и добрее. Такое учение полезно для них. Когда же люди учатся ради славы людской, для того, чтобы казаться учеными, ученость не только бесполезна, но вредна, делает людей и менее умными и менее добрыми, чем бы они были, если бы и вовсе не учились.

С китайского.

3

Не только сами не хвалите себя, но не позволяйте и другим хвалить себя. Похвала губит душу тем, что переносит заботу о душе на заботу о славе людской.

4

Часто приходится видеть, что человек добрый, умный, правдивый, хотя и знает, что война, мясоедение, владение землей, суд и другие такие же дела дурны, спокойно продолжает их делать. Отчего это? А оттого, что такой человек дорожит мнением людей больше, чем судом своей совести.

5

Только заботой о чужом мнении можно объяснить себе самый обыкновенный и вместе с тем самый удивительный поступок людской: ложь. Человек знает одно и говорит другое. Зачем? Нет другого объяснения, как только то, что он думает, что, если он скажет правду, люди не похвалят, а если солжет, люди похвалят его.

6

Неуважение к преданию не сделало одной тысячной доли того зла, которое делает уважение к старым обычаям, законам, учреждениям.

Люди уже давно не верят в старые обычаи, законы, учреждения, а все‑таки подчиняются им, потому что каждый думает, что большинство людей осудит его, если он откажется повиноваться. А между тем большинство уже давно не верит, а только каждый боится быть первым.

1

В первое время своей жизни, в детстве, человек живет больше для тела: есть, пить, играть, веселиться. Это первая ступень. Чем больше подрастает человек, то все больше и больше начинает заботиться о суждении людей, среди которых живет, и ради этого суждения забывает о требованиях тела: об еде, питье, играх, увеселениях. Это вторая ступень. Третья ступень, и последняя, это та, когда человек подчиняется больше всего требованиям души и для души пренебрегает и телесными удовольствиями и славой людской.

Тщеславие есть первое, самое грубое средство против животной похоти. Но потом надо лечиться от лекарства. Лечение одно: жить для души.