Сфабрикованный Иисус

Есть у Евангелия от Фомы и еще один необычный аспект. Как и другие подобные писания, Фома делает акцент на знании и познании. Ученые называют это гностицизмом, от греческого gnosis — «знание». Отцы церкви II, III и IV веков именовали «гностиками» (т.е. «знающими») людей, претендовавших на обладание тайным, или сокрытым, знанием. Называли ли сами эти люди себя гностиками — нам неизвестно.

Ведущими богословами гностицизм во всех его многочисленных формах был осужден как ересь. Самым упрощенным образом гностицизм можно определить как ориентацию не столько на веру, сколько на познание и мистический опыт. Гностики, как правило, низко ставили Ветхий Завет и еврейский народ; в наиболее радикальных формах гностицизма исповедовалось убеждение, что мир создан злым богом — богом евреев. Приверженцы радикальных форм гностицизма считали материальный мир безнадежно испорченным, а человеческое тело — гнусной тюрьмой, ловушкой для плененной души. Целью спасения, следовательно, становилось не избавление от грехов, а поиск пути бегства из материального тела и из падшего, растленного материального мира. Иисус пришел не столько искупить мир, сколько открыть истину, показать своим подлинным ученикам путь исхода из этого мира тьмы в высший мир света, где они смогут присоединиться к нему. Разумеется, существовало множество вариантов этих гностических и мистических идей.

Однако важнее всего для нас то, что гностицизм был не какой–то нейтральной вариацией христианского вероучения, а существенно иной, противостоящей христианству религией, которая попросту заимствовала терминологию из Нового Завета, изменив ее значение.

Хотя Евангелие от Фомы не является вполне гностическим документом, гностический элемент в нем очень силен. Он хорошо заметен, например, в наборе изречений, сохранившихся в Р.Оху. 1:

36. [Сказал Иисус: «Не тревожьтесь с] утра д[о вечера и] с веч[ера до ут]ра ни [о пище], что вам есть, [ни] об одеж[де, во что вам оде]ться. Вы м[ного лучш]е [лил]ий, кото[рые н]е тру[дя]тся и не п[ряд]ут. (Если) не[т у вас одея]ния — во что [вы оденетесь]? Кто прибавит вам роста? О[н да]ст вам одеяние».

37. Ученики сказали ему: «Когда ты откроешься нам, когда мы увидим тебя?» Он сказал: «Когда совлечете с себя одежды и не постыдитесь… [и не убои]тесь».

38. Ска[зал Иисус]: «[Часто желали вы услышать э]ти сл[ова мои], и [неког]о [было вам слушать]. При[дут дни, когда будете ис]ка[ть меня, и не найдете»].

39. [Сказал Иисус: «Фарисеи и книжники] завладели ключа]ми [знания. Они спрята]ли [их. Сами не] входя[т и хотящим] войти не до[зволяют]. Но вы будьте [мудры] ка[к змеи и не]вин[ны как голу]би».

77. «Под[ни]ми камен[ь] — и там найдешь меня; расщепи дерево — и я здесь».

В речении 36 синоптические речения о вере и заботе (Мф 6:25–34; Лк 12:22–31) используются для проповеди парадоксальной гностической идеи о равнозначности парадного одеяния и готовности скинуть это одеяние без стыда (37) [9]. Гностическое направление заметно и в речении 39. В отличие от Иисуса синоптических евангелий, осуждающего книжников и фарисеев за то, что они «затворили Царство небесное человекам» и «хотящих войти не допускают» (Мф 23:13), Иисус в Евангелии от Фомы говорит, что фарисеи и книжники захватили ключи от знания [греческое слово gnosis] и спрятали их. Иисус Фомы мыслит Царство небесное как знание. Наконец, в речении 77 говорится о мистическом присутствии Иисуса: тема, более полно раскрытая в других гностических текстах. Подобные изречения свидетельствуют в пользу гностического происхождения Евангелия от Фомы.

Большая часть кодексов, составляющих библиотеку Наг–Хаммади, датируется второй половиной IV века, хотя содержание многих из этих книг, разумеется, старше. Кодекс, в котором содержится Евангелие от Фомы, возможно, относится к первой половине IV века. В случае с Евангелием от Фомы у нас есть также три греческих фрагмента из Оксиринха, относящихся к началу или середине III века. Один из фрагментов можно даже приблизительно датировать 200 годом. Хотя почти все ученые готовы предположить, что этот текст был создан в середине II века, все, что нам известно, свидетельствует о том, что он не мог возникнуть ранее 175–180 годов.

Некоторые ученые все еще утверждают, что в Евангелии от Фомы содержится оригинальная, досиноптическая традиция [10]. Теоретически это возможно; однако трудно выделить из этого собрания изречений (по–видимому, в полной коптской версии — 114 логий), материал, который можно было бы уверенно назвать оригинальным, независимым от новозаветных евангелий и при этом аутентичным.

Из убедительных доказательств того, что Евангелие от Фомы — позднее, а не раннее сочинение, назовем следующие: (1) его автору известны многие новозаветные писания; (2) этот текст включает в себя евангельские материалы, которые ученые считают поздними; (3) Фома отражает поздние редакции канонических евангелий; (4) Фома демонстрирует знакомство с традициями, характерными для восточного, сирийского, христианства и возникшими не ранее середины II века. Рассмотрим эти четыре типа доказательств поочередно. Дальнейшие рассуждения могут показаться некоторым читателям чрезмерно сложными: однако они важны, чтобы понять, почему Евангелие от Фомы нельзя считать древним источником сведений об историческом Иисусе.

1. Автору известны многие новозаветные писания. Фома цитирует или ссылается более чем на половину новозаветных писаний (Мф, Мк, Лк, Ин, Деян, Рим, 1–2 Кор, Гал, Еф, Кол, 1 Фес, 1 Тим, Евр, 1 Ин, Откр) [11]; в сущности, он представляет собой коллаж из новозаветных и апокрифических материалов, часто истолковываемых аллегорически и в пользу гностических идей конца II века. Более того, содержание Евангелия от Фомы едва ли отражает набор преданий, предшествовавших новозаветным евангелиям, почему Кроссан и другие и пытаются извлечь из имеющихся у нас коптских и греческих текстов гипотетические ранние версии этого текста. Такие попытки поражают меня своей пристрастностью: раз наличные свидетельства не подтверждают нашу теорию — попробуем выдумать новые, которые ее подтвердят!

Проблема в том, что мы не знаем, существовала ли редакция Евангелия от Фомы, значительно отличающаяся от греческих фрагментов из Оксиринха и позднейшей коптской версии из Наг–Хаммади. Предположение о существовании ранней формы Фомы, лишенной поздних и вторичных черт, — чистая спекуляция. Наличие в этом тексте огромного количества новозаветного материала требует отнести его создание к середине или даже концу II столетия, когда на руках у христиан имелись не одно и не два из новозаветных писаний. Очевидное знакомство автора Евангелия от Фомы с огромным числом новозаветных книг заставляет нас хорошенько подумать, прежде чем соглашаться с древним и независимым происхождением этого источника.