Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Молитва Господня выглядит совершенно привычным явлением в молитвенной жизни собрания, о котором говорит «Дидахе»: это первый источник, в котором сказано о том, что молитва возносится три раза в день, а также в нем приводятся евхаристические молитвы, по впечатлению более древние, нежели большая часть из тех, что известны нам:

(9) Что касается евхаристии, благодарите так. Прежде о чаше: благодарим Тебя, Отче наш, за святую лозу Давида, отрока Твоего, которую Ты явил нам через Иисуса, отрока Твоего. Тебе слава во веки! Что же касается преломляемого хлеба (благодарите так): благодарим Тебя, Отче наш, за жизнь и ведение, которые Ты открыл нам через Иисуса, Сына Твоего. Тебе слава во веки! Как этот преломляемый хлеб быв рассеян по холмам и, будучи собран, сделался единым, так да соберется церковь Твоя от концов земли в царствие Твое. Ибо Твоя есть слава и сила чрез Иисуса Христа во веки [53].

Но есть и постановление о том, что пророк волен возносить молитву своими словами – и более того, ему даже следует это делать; это подразумевает, что в Церкви царил такой порядок, при котором пророки почитались особо и получали средства на жизнь в силу своих дарований [«…ибо они ваши архиереи» (13)], а предстояние на Евхаристии ни в коей мере не было прерогативой тех, от кого позже пошли епископы и пресвитеры, или священники. Мы никак не можем узнать, сколь далеко простиралось влияние «Дидахе», поскольку нам даже неведомо, где был сочинен этот труд; но он подрывает любое представление о ранней Церкви как иерархической структуре где бы то ни было.

Забавно, но автор толкует повеление Иисуса «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры» (Мф 6:16) следующим образом: «Да не совпадают посты ваши с постами лицемеров; ибо они постятся во второй и пятый день по субботе, вы же поститесь в среду и в канун (субботний)» (8). Сложно не ощутить, что пламенный дух Нагорной проповеди сменился чем-то более скучным и пресным. Но это, в конце концов, порядок Церкви, а значит, стоит ожидать того, что он будет более прозаичным, нежели проповедь. А мудрость в нем предлагается немалая:

Если же кто скажет в духе: дай мне денег или чего-нибудь другого, не слушайте его; если же попросит дать для других, неимущих, никто да не судит его (11).

«Послание Варнавы» в чем-то перекликается с «Дидахе»: в обоих произведениях есть краткий трактат о двух путях (добродетели и злодейства: Дидахе 1–6, Послание Варнавы 18–20). Но основная часть послания посвящена истолкованию частей Ветхого Завета на «христианский лад», что я пытался показать в главе 10. Эндрю Лаут говорит об этом так:

Его забота – показать не то, что теперь, с пришествием Христа, ветхозаветные Писания обрели новый, более глубинный смысл, а то, что в отрыве от Христа понять эти Писания вообще невозможно. Их единственный смысл – тот, что раскрыт во Христе; иудеи всегда понимали их неправильно, поскольку толковали их в буквальном смысле [21].

Автор «Послания Варнавы» знает о разрушении Иерусалима, значит, оно, скорее всего, возникло после 70 года – а может быть, и значительно позже. Впрочем, об этом послании упоминают Климент и Ориген, так что оно вряд ли появилось позднее конца II века. Если учесть, что Ветхий Завет трактуется в нем как в сущности христианская книга, то «Послание Варнавы», вероятно, было написано относительно рано – прежде тех времен, когда ветхозаветные Писания стали воспринимать как предумышленно аллегорические; однако все это – дело весьма субъективных впечатлений. В любом случае, это послание было достаточно древним для того, чтобы в IV столетии возник реальный вопрос о том, причислять ли его к новозаветному канону, и хотя Афанасий Великий этому воспротивился, у переписчиков, составлявших Синайский кодекс, видимо, были иные представления.

В «Послании Варнавы» цитаты из Нового Завета встречаются редко – цитируется только Ветхий, и это позволяет высказать предположения о сравнительно раннем времени создания труда. Но часто возникает впечатление, что автор обращается к неким перечням слов Священного Писания, призванным доказать статус Иисуса – иными словами, к testimonia , которые часто появляются и в более поздних сочинениях и, вероятно, распространялись независимо, как сборники изречений Иисуса (если гипотеза об источнике Q верна). Некоторые тексты, процитированные в «Послании Варнавы», в частности стремятся показать, что иудейское богослужение превзойдено во Христе; примерно о том же говорит и Послание в Евреям. В «Послании Варнавы» есть раздел, посвященный Храму, и в этом разделе собраны ветхозаветные тексты, в которых сказано о том, что Бог отвергнет Храм и явит благосклонность к поклонению Ему в духе – поклонению, знамением которого стал Христос:

Наконец, я скажу вам и о храме, как они бедные, в обольщении своем, надеялись не на Бога, Создателя своего, но на здание, так как бы оно действительно было домом Божиим… Но послушайте, как говорит Господь… небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих; где же построите вы дом для Меня, и где место покоя Моего? [Ис 66:1]…

Исследуем теперь, есть ли уже храм Божий. Есть, – там, где Сам Господь хочет создать его и устроить… Получив отпущение грехов и надежду на имя Господне, мы соделались новыми, совершенно вновь созданными; поэтому в обиталище наших сердец, в нас истинно Бог живет… Вот духовный храм, созидаемый Господу!

Из «Разговора с Трифоном иудеем», творения Иустина Мученика, мы знаем, что христиане собирали ветхозаветные тексты, к которым можно было обратиться и в спорах с иудеями, и, возможно, в более близкой и важной схватке с «иудействующими» в Церкви – иными словами, с теми, кто воспринимал Ветхий Завет буквально. Некоторые так выступали за иудейскую форму христианства; но другие, ставившие превыше всех Маркиона, желали показать, сколь явно Ветхий Завет не подходит под критерии христианского Священного Писания. Такие тексты, как «Послание Варнавы», вошли в арсенал, применяемый против прямого истолкования ветхозаветных Писаний – и обращенный в защиту духовного истолкования, в свете которого Ветхий Завет обретал христианский смысл.

«Пастырь» – труд совершенно иного рода. Это ряд откровений, по большей части в символической форме; их дает Ерму – главному герою и, предположительно (а может, и на самом деле) автору – Пастырь, ангельское существо. В основном они касаются возведения башни, олицетворяющей Церковь, и слияние в ней разнородных камней, под которыми подразумеваются христиане. Общая цель – поощрить непоколебимость в вере и благих делах, а также решить вопрос, очень волновавший некоторых из ранних христиан: возможно ли второе покаяние в грехах после крещения? В Послании к Евреям уже утверждалось, что нет (см. выше: Евр 6:4–8 и 10:26–31). Однако Ерм говорит о том, что еще одно такое покаяние возможно, но это последний шанс.