Мэри Фишер - 12 религий, которые меняют мир сегодня. Все об их истории, учении, практиках и значении. 2-е издание

Любая попытка решения проблемы конечного основания бытия с религиозной точки зрения неизменно приводила к признанию Абсолюта, или Бога. Рационалистическая логика и мистическое созерцание, как правило, отдавали предпочтение первой концепции, а этический теизм тяготел ко второй. Индуистская мысль верит в эволюцию нашего познания Бога. Мы вынуждены постоянно варьировать наши представления о Боге, пока мы не окажемся в самом центре реальности, которую наши идеи стремятся постичь. [15] Radhakrishnan, The Hindu View of Life , New Delhi: HarperCollins Publishers India, 1927, 1993, pp. 17–18.

Другой подход к проблеме веры лежит в глубоком сомнении. Мартин Лютер (1483–1546), основоположник протестантского направления в христианстве, признавался, что он сам искал веры в Бога, пройдя сквозь горнило сомнений, «движим свирепым и мятущимся разумом». [16] Martin Luther, as quoted in Gordon Rupp, “Luther and the Reformation,” in Joel Hurstfield, ed., The Reformation Crisis , New York: Harper&Row, 1966, p. 23.

Человеческий разум не способен функционировать в одном только рациональном духе; существуют и другие формы сознания. В своем классическом исследовании «Многообразие религиозного опыта» философ Уильям Джеймс (1842–1910) приходит к такому заключению:

Наше нормальное или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные формы, существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой…

Наше представление о мире не может быть законченным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания. [17] Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. Пер. с англ. – М.: Наука, 1993. – С. 302.

Стремление найти истину непосредственно, помимо чувств, вне ограничений человеческого разума, за рамками слепых представлений, часто называют мистицизмом. Джордж Уильям Расселл (1867–1935), ирландский писатель, описал свой мистический опыт под псевдонимом «АЕ». Однажды он лежал на склоне холма:

Не думая ни о чем особенном, кроме солнечного света, и о том, как сладостно было дремать здесь, внезапно я почувствовал сильнейшее сердцебиение и понял, что оно было личным и сокровенным, и каждое чувство бесконечно расширилось и напряглось, и обратившись внутрь себя, я услышал сперва музыку, как если бы колокола звонили вдали… и потом сердце холма как бы открылось для меня, и я понял, что это был уже вовсе не холм для тех, кто был там, и что они понятия не имели о тяжеловесной горе, громоздящейся поверх дворцов света, ветры были сияющими, и алмаз прозрачным, но полным цвета, словно опал, когда они сияли в долине, и я сознавал, что Золотой век окружает меня, а мы были слепцами, не замечавшими его, хотя он никогда не исчезал из этого мира. [18] AE (George William Russell), The Candle of Vision , Wheaton, Illinois: The Theosophical Publishing House, 1974, pp. 8–9.

Встречи с Незримым имели разные названия в разных духовных традициях: просвещение, осознание, озарение, кэнсё , пробуждение, самопознание, гнозис, экстатическая общность, «возвращение домой». Подобное состояние может возникнуть спонтанно, как, например, опыт предсмертных состояний, в которых люди видят себя в мире неземного сияния, или может быть вызвано посредством медитации, постов, молитвы, заклинаний, приема наркотических средств или экстатических танцев.

Многие религии выработали особые техники медитации, активизирующие и «включающие» интуитивную мудрость. И независимо от того, получена ли эта мудрость как естественный дар или благодаря голосу извне, процесс в обоих случаях одинаков. Сознание первоначально отстраняется от мира и даже от своих собственных чувств и мыслей, позволяя им исчезнуть. Часто практика концентрации, например контроль дыхания или созерцание пламени свечи, используется для того, чтобы собрать сознание воедино. После того как сознание умиротворено, различие между внешним и внутренним бесследно исчезает. Созерцающий становится одним целым с созерцаемым в результате слияния субъекта и объекта, благодаря чему часто обнаруживает себя внутренняя природа вещей.

Кабир, индийский ткач XV века, вдохновленный и исламом, и индуизмом, чьи слова включены в священное писание сикхизма, так описывает это состояние духовного блаженства:

[ «Вспышка озарения» приносит] состояние сияющего вдохновения, возбуждения, неудержимой радости, божественно сладостного осознания того, что вся эта жизнь в сути своей права и отлично знает, что́ она делает.

Наш обыденный опыт познания мира свидетельствует о том, что наше «я» отделено от мира объектов, воспринимаемых нами. Но это дуалистическоепонимание может оказаться трансцендентным в момент просвещения, в который Реально Сущее и наше осознание его становятся одним. « Мундака Упанишада » гласит: «Потеряй себя в Вечном, подобно тому, как стрела теряется в мишени». Для индуиста это – совершенное достижение свободы, в котором субъект достигает осознания вечной реальности. Эта реальность познается практически так же, как человек познает сам себя. Суфийский исламский мистик Абу Язид в IX веке говорил: «Я сбросил себя, как змея сбрасывает свою кожу, и взглянув на свою суть, я увидел, что «Я – это Он». [21] Abu Yazid, as quoted in R.C.Zaehner, Hindu and Muslim Mysticism , London: University of London, The Athalone Press, 1960, p. 105.

Этот спонтанный опыт восприятия реальности, по мнению влиятельного немецкого профессора богословия Рудольфа Отто (1869–1937), – естественная основа религии. Опыт невыразим, «поскольку эта категория целиком относится к sui generis, то она, как Все изначальное и основополагающее, не является строго определимой, но лишь возможной для обсуждения». [22] Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее Божественного и его соотношении с рациональным /Пер. с нем. яз. А.М.Руткевич. – СПб.: АНО, Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. – С. 13. Этот опыт переживания Священного, утверждает Отто, вызывает в человеке две различные реакции: чувство великого страха и даже ужаса, и чувство великой притягательности. А эти отклики, в свою очередь, порождают целую гамму религиозных переживаний.

Несмотря на всю свою невыразимость, природа подлинного религиозного опыта не является непредсказуемой, как гласят выводы исследований Иоахима Ваха (Wach) (1898–1955), немецкого ученого, трудившегося на ниве сравнительного религиоведения. Как кажется, во всякой религии религиозный опыт строится по определенной схеме: (1) это опыт познания того, что считается Незримой Реальностью; (2) он включает в себя все существо человека; (3) это – самое потрясающее и интенсивное из всех проявлений человеческого опыта; и (4) он мотивирует человека во всей его жизни – через поклонение, этические нормы, богослужение и общение с другими представителями своей религиозной группы.