Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства

Это смелое возвращение к традиционной теодицее сопровождается резкой критикой в адрес "врагов Премудрости", приравненных к грекофильствующим отступникам и «либертинцам». Бен Сира молится об избавлении Израиля от "чужих народов": "Воздвигни ярость и пролей гнев; истреби противника и уничтожь врага (…) и угнетающие народ Твой да найдут погибель" (36:7-11).

Тем не менее, в знаменитой главе 24 Премудрость напоминает: "Я одна обошла круг небесный и ходила во глубине бездны. В волнах моря и по всей земле и во всяком народе и племени имела я владение" (24:5). Иными словами, Премудрость изображена как "сила, наполняющая весь мир, природу и человечество (а не только иудеев)". [484] W. Schenke. Die Chokma (Sophia) in der judischen Hypostasenspeculation, р. 29. Хенгель (1, стр. 160) проводит аналогию с Логосом стоических философов, пронизывающим Космос и придающим ему форму: "Космический Закон (Логос), который есть истинная мудрость, проникающая повсюду, подобен Зевсу" (Зенон в пересказе Диогена Лаэртия, VП, 88). Все же Бен Сира был вынужден ограничить вселенский масштаб Премудрости и, в конечном счете, отказаться от него. В противоборстве с эллинизмом и Софией "иудаизм мог принять Премудрость, лишь сближая ее с фактором, который играл в этой борьбе решающую роль: с Законом… Не следует недооценивать значения hokma для иудейской религии в ее становлении и борьбе против эллинизма и его Софии". [485] J. Fichter. Die altorientalische Weisheit in israelistisch-judischen Ausprugung, р. ср.: Hengel, 1, р. 162.

Конфронтация с эллинизмом крайне обострилась в царствование Антиоха IV Епифана (ок. 175–164). Противостояние двух партий — товинтов и ониитов — грозило вылиться в насильственные формы. Грекофилы требовали коренной реформы с целью «осовременить» библейский иудаизм по образцу других синкретических культов. Ок. 167 г., воспользовавшись неудачей восстания ониитов, их соперники посоветовали Антиоху запретить Тору царским указом. [486] Согласно Бикерману, речь идет о грекофильствующих экстремистах Иерусалима, которые подтолкнули Антиоха ужесточить гонение; ср.: Der Gott der Makkabuer, р. 120 sq. et passim. Другими виновниками гонения были сами товииты; ср.: Hengel, 1, р. 289. Иерусалимский Храм был превращен в синкретическое святилище Зевса Олимпийца, который приравнивался к финикийскому Ваалу. Указ под страхом смерти запрещал соблюдение субботы и праздников, практику обрезания и хранение библейских книг. Повсюду в Палестине строились алтари языческим божествам, а жители обязаны были приносить им жертвы.

Со времен завоевания Ханаана, и особенно в эпоху царей, израильтяне подвергались соблазну и опасности религиозного синкретизма (ср. § 113 и сл.). Однако политика Антиоха Епифана ставила цели куда более серьезные. Правда, Антиох не намерен был заменять Яхве Зевсом Олимпийцем; он хотел дать имя богу, который для язычников был неведомым. [487] Bickermann. ар. cit., р. 92 sq. Впрочем, в представлении многих греческих и римских авторов Яхве был чем-то вроде Зевса. [488] Ср.: Hengel. Ор. cit., 1, р. 261 sq.; М. Simon. Jupiter-Yahve, р. 49 sq. Подобное сравнение, святотатственное для традиционалистов, принимала грекофильствующая интеллигенция, зачарованная грандиозной религиозной и философской картиной стоицизма. Но для большинства израильтян такое философское толкование не укладывалось в голове: в Зевсе они видели всего лишь одного из множества богов, почитаемых язычниками. Кроме того, Антиох, как об этом позднее свидетельствовал историк Иосиф Флавий ("Иудейские Древности" 12, 320 и 253), был повинен в многочисленных актах святотатства (в первую очередь, в насаждении многобожия в Иерусалиме), в грабежах, нетерпимости и особенно в Гонении на иудеев. [489] Ср.: М. Simon, р. 51.

Священник Маттафия из рода Хасмонеев дал сигнал к вооруженному восстанию. Сначала его возглавила группа зилотов — «благочестивых» (hassidim). После смерти Маттафии военачальником стал один из его сыновей, Иуда Маккавей. ок. 164 г. он занял Храм и восстановил богослужение. Эта религиозная победа удовлетворила хасидеев. Однако Маккавеи продолжили борьбу за политическую независимость, которой им удалось добиться ок. 128 г. Впервые за много веков к власти пришли иудейские цари, избранные из рода Хасмонеев. [490] Гонение на Маккавеев и маккавейские войны проанализированы в: Bickermann. Ор. cit.; V. Tcherikover. Hellenistic Civilisation and the Jews, р. 175–234; S.K Eddy. Тhe King is dead, р. 213–256. См. также. Hengel, 1, р. 277 sq. [491] В 142 г. до н. э. селевкидский правитель Деметрий II освободил мятежную Иудею от выплаты дани: это было фактическим признанием независимости еврейского государства. Их царствование изобиловало катастрофами, и прибл. в 63 году народ с облегчением принял римское подданство.

Столетие от Антиоха Епифана до превращения Помпеем Палестины в римскую провинцию стало решающим в истории и религии иудеев. С одной стороны, попытка силой насадить язычество нанесла палестинским иудеям удар, от которого они так и не смогли оправиться: они больше не могли верить в безобидность язычников, и пропасть отделила их от эллинистической культуры. [492] Однако синкретические тенденции продолжали развиваться в Самарни, Заиорданье и особенно в гpекоязычной диаспоре. Ср.: Hengel, 1, р. 308. С другой стороны, военная победа Маккавеев привела к невиданному росту политического влияния Иудейского царства. Более того, харизматический образ Иуды Маккавея вдохновлял последующие вооруженные восстания, теперь уже против римлян. Однако восстание 66–70 гг. окончилось разрушением второго Храма и Иерусалима легионами Тита. А восстание под предводительством Бар Кохбы (132–135) было жестоко подавлено Адрианом.

Что касается данного исследования, то особый интерес для нас будет представлять религиозное творчество той эпохи. Как и следовало ожидать, оно преобразило исторические события, зашифровало послания, вплело их в особое видение всемирной истории. Именно в кругах «набожных» (hassidim) появились первые апокалиптические писания — Книга Даниила и наиболее древний раздел Книги Еноха. «Набожные» жили замкнутой общиной; они настаивали на неукоснительном соблюдении Закона и необходимости покаяния. Высокая значимость покаяния была прямым следствием апокалиптического осмысления истории. Страх перед историей отличался невиданной до той поры силой. Ибо, — предсказывают Даниил и Первая книга Еноха, — мир подходит к концу; «набожные» должны готовиться к неотвратимому суду Божию.

В дошедшей до нас форме Книга Даниила была окончена прибл. к 164 г. Автор описывает недавние или современные ему события в форме пророчества, произнесенного много веков назад. Этот прием (vaticinia ехeventu) характерен для апокалиптической литературы: [493] Ср.: L'Oracle du Potier egyptien, les Oracles de Hystaspe et de la Sibylle etc. он усиливает веру в пророчества и таким образом помогает верующим переносить испытания. Так, в Книге Даниила рассказывается сон Навуходоносора (прибл. 605–562 гг.). Царь видел истукана: голова его была из золота, грудь и руки из серебра, живот и бедра из бронзы, ноги из железа и глины. Вдруг камень, сорвавшись с горы, разбил истукана: "тогда все вместе раздробилось: железо и глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них" (2:32–36). Даниил истолковывает сон: голова из золота — Навуходоносор; после неговосстанет другое царство — ниже его, а затем третье царство — медное, которое будет владычествовать над всею землею. Четвертое "будет крепко, как железо" — оно сокрушит прежние царства, но само будет уничтожено. И в те дни "Бог небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу" (2:44). Последовательная смена царств: ассирийцев (т. е. нововавилонское правление), мидян, персов и, наконец, Александра, свидетельствует об ускоренном процессе упадка. Но самой сильной угрозе существование народа Израилева подверглось в эпоху четвертого царства, т. е. вправление Антиоха Епифана. Все же, — утверждает Даниил, — падший мир близится к концу, и тогда Бог воздвигнет вечное царство. Кроме того, Даниил рассказывает один из своих собственных снов, в котором он видел четырех огромных зверей, выходящих из моря. Звери являются символами четырех царств, обреченных на гибель; господство же над всеми царствами будет дано "народу святых Всевышнего" (7:27).