Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

По сути, "охота на ведьм" как раз и была призвана искоренить последние пережитки язычества, в первую очередь, обрядов инициации и земледельческих культов. Ее следствием явилась деградация народной религиозности, а в некоторых местностях и крестьянских общин в целом. [629] Чтобы лучше очертить сложность феномена, я остановлюсь всего на нескольких примерах, часть из которых (относящиеся к румынскому фольклору) совсем не изучена.

На судах инквизиции, проходивших в Милане в 1384 и 1390 гг., две женщины были изобличены в принадлежности к секте адептов Дианы Иродиады, к которой принадлежали как живые, так и умершие. Богиня воскрешала животных, съеденных во время обрядовых трапез. Диана (Signora Oriente) обучала своих приверженцев траволечению, умению отыскивать украденные вещи и разоблачать колдунов. [630] В. Bonomo. Caccia alle streghe (Palermo, 1959), pp. 15–17, 59–60; Richard A. Horsley. Further Reflections on Witchcraft and European Folk Religion, p. 89. Очевидно, что секта Дианы была вовсе не причастна к сатанизму. Весьма вероятно, что ее обрядность и мифология восходили к архаическим земледельческим культам. Но, как мы увидим, вмешательство инквизиции радикально изменило ситуацию. К примеру, в Лотарингии XVI–XVII вв. представавшие перед судом «колдуны» вовсе не отрицали своего занятия «знахарством», но оспаривали причастность к «ведовству» и только под пыткой признали себя "слугами Сатаны". [631] Etienne Delcambre, цит. по: Horsley. Ор. cit., р. УЗ.

Преобразование, под давлением инквизиции, тайного культа плодородия в черную магию наиболее ярко иллюстрируют материалы судебных процессов над benandanti ("бродяги", "бегуны"). 31 марта 1575 г. vicario generate, инквизитор Аквилеи и Конкордии, получил донос о существовании кое-где в деревнях колдунов, именуемых бенанданти, которые считали себя «добрыми» колдунами, поскольку боролись с ведьмами (stregoni). На первых же допросах бенанданти признались в том, что четырежды в год тайно собираются по ночам (в начале каждого сезона, на постные недели), используя в качестве "средства передвижения" зайцев, котов или других животных. При всем том, их собрания нисколько не походили на сатанинские шабаши, так как бенанданти не практиковали ни обычного для шабашей пародирования церковных обрядов, ни кощунственного обращения с крестом, ни поклонения Сатане. Корни обряда так и остались невыявленными. Известно, что вооруженные пучками укропа бенанданти сражались с ведьмами (strighe и stregoni), оружием которым служили метлы. Целью бенанданти была победа над колдовскими чарами и излечение пострадавших от ворожбы. В том году, когда они выходили победителями во всех четырех схватках, людей ожидало изобилие; в ином случае — недород и голод. [632] Carlo Ginzburg. I Benandanti, p. 8 sq.

На последующих допросах выяснились подробности ночных собраний бенанданти и способ пополнения секты новыми адептами. Бенанданти утверждали, что их призвал в секту "Божий ангел" и что они проходят обряд посвящения, будучи двадцати-двадцати восьми лет от роду. Секту, организованную по военному образцу, возглавлял капитан, который объявлял сбор барабанным боем. Адепты были связаны тайной клятвой. Их собрания привлекали до пяти тысяч бенанданти, частью соседей, но в большинстве незнакомых друг с другом. Стяг у бенанданти был из белого горностая с позолотой, а у stregoni — желтый с изображением четырех чертей. Все бенанданти обладали одной особенностью: они родились "в рубашке", т. е. в плодном пузыре.

Когда инквизиторы дознавались, не сулил ли им «ангел», по стереотипу ведьмовского шабаша, изысканные яства, любовные утехи или другие плотские удовольствия, бенанданти с негодованием отвергали подобные подозрения, утверждая, что пляшет и предаются блуду на своих сборищах исключительно ведьмы (stregoni). Наименее проясненным остался вопрос о "средствах передвижения". Бенанданти уверяли, что «путешествовали» in spirito [в духе], во время сна. Перед тем, как "пуститься в путь", они впадали в забытье, напоминавшее каталепсию, в продолжение которого душа существовала отдельно от тела. Чтобы отправиться в «путешествие», которое, хотя и совершалось in spirito, представлялось им происходящим наяву, бенанданти не требовалось никаких колдовских мазей.

В 1581 г. двое бенанданти были приговорены к полугоду тюрьмы и публичному отречению от ереси. Этот и другие судебные процессы, затевавшиеся в течение последующих шестнадцати лет, как мы увидим, имели свои последствия. Но прежде попытаемся, основываясь на исторических документах, воссоздать структуру этого тайного народного культа. Очевидно, что его основой являлось ритуальное побоище с ведьмами, от исхода которого зависел урожай зерновых, винограда и прочих "даров природы". [633] Ibid., р. 28. Тот факт, что для сражений с ведьмами были избраны четыре судьбоносных для будущего урожая ночи, не оставляет сомнений в цели подобных побоищ. Скорее всего, битва бенанданти со stregoni следовала сценарию архаического ритуала противоборств и состязаний между соперничающими группами, призванному стимулировать плодородие и деторождение. [634] О данном мифо-ритуальном сценарии см.: Eliade. La Nostalgie des Origines, p. 320 sq. Несмотря на утверждения бенанданти. что они сражаются за крест и "Христову веру", их ритуальные побоища носят лишь внешние признаки христианства. [635] Ginzburg, Ор. cit., p. 34. С другой стороны, stregoni не вменялся в вину привычный набор преступлений против католической веры; их обвиняли исключительно в том, что они губят урожай и наводят порчу на детей. Лишь в 1634 г. (после восьмисот пятидесяти судебных процессов и определения, вынесенного инквизицией Аквилеи и Конкордии) stregoni впервые обвиняются в традиционных сатанинских шабашах. Впрочем, приговоры по обвинению в ведовстве, вынесенные в Северной Италии, изобличают почитание Дианы, умалчивая о сатанинских культах. [636] Только в 1532 г. некоторые из адептов Дианы признались под пыткой в осквернении креста и святых таинств. См. документы, процитированные Гинзбургом, ibid., р. 36.

Следствием многочисленных процессов над бенанданти стало постепенное обретение сектой примет сатанизма, согласно модели, которую им упорно навязывала инквизиция, тогда как нет сомнения в том, что первоначально речь шла именно о пережитках культа плодородия. С 1600 г. бенанданти утверждали, что их единственная задача — исцеление пострадавших от ворожбы. Это признание было небезопасным, так как, по мнению инквизиторов, способность отвести порчу доказывает причастность к ведовству. [637] См.: ibid., р. 87 sq. Впоследствии бенанданти вели себя осмотрительней, всемерно подчеркивая свое враждебное отношение к ведьмам. Однако несмотря на углублявшийся антагонизм, их обрядность предполагала непременное участие strighe и stregoni. В 1618 г. один из бенанданти признался в том, что посетил шабаш, возглавляемый самим дьяволом, впрочем, утверждая, что лишь с целью добиться от него дара целительства. [638] Ibid., р. 110.