Сергей Бичуцкий - Лесная сказка для детей и взрослых

– Ладно, – милостиво согласился я, – запомню. А теперь проваливайте! Не до вас мне! – сказал я им, и они тут же исчезли.

Едва я успел произнести эти слова, как свет в образовавшемся тоннеле померк и установились сумерки, в которых моя чёрная душа показалась мне ещё прекрасней.

Насладившись этим зрелищем, я обратился к Гуглу, которого почему-то стал считать своим слугой:

– Ты где пропал, компьютерная твоя душа? – с упрёком спросил я.

– Слушаюсь и повинуюсь! – услышал я тут же насмешливый голос Гугла.

– Почему стало так темно? – спросил я у него.

– Сей момент исправим, – сказал Гугл, и тут же всё озарилось дневным светом. Моя чёрная душа и кресло исчезли, и я увидел, что нахожусь посреди густых джунглей. В тот же миг на меня обрушились пронзительные крики птиц, шипение змей, и рыки злобных хищников. Поняв, что, имея в своих руках один планшетник долго в этом враждебном мире не прожить, я приказал Гуглу вооружить меня и одеть в бронезащиту. Тут же моё желание было исполнено. Я получил в своё распоряжение лазерный пистолет, тяжёлый пулемёт, десяток гранат, прибор ночного видения с тепловизором, датчиком опасности и полную бронезащиту. Я стал похож на живую крепость и очень гордился этим. Уж теперь-то моим противникам несдобровать! Осмотрелся и, не заметив рядом никакой опасности, двинулся навстречу неизвестности. Я хорошо знал, что в том положении, в котором находился сейчас, надо быть предельно осторожным и внимательным, так как опасность могла подстерегать меня на каждом шагу: и сверху, и снизу, и справа, и слева, и сзади, и спереди. Проще говоря, весь мир вокруг меня был одной сплошной угрозой. Любое насекомое, любая птица, любое животное и даже растение, несмотря на свой, казалось бы, невинный вид, представляли для меня смертельную опасность. Всех достоинств своего боевого снаряжения я не знал, но то, что он был герметичен и никакая мелкая тварь, даже, если бы и очень захотела, не смогла бы нанести мне вреда, знал абсолютно точно. Моё снаряжение представляло собой жаростойкий скафандр, плотно облегавший моё тело, с климат контролем, так что мне не страшно было бы попасть и в эпицентр любого пожара, которые зачастую случались в этих джунглях. Эта особенность моей защиты была совершенно не лишней так же и потому, что в этих джунглях водились такие смертельно опасные твари, которые обладали не только острейшими клыками и когтями, но и могли извергать огонь. Ко всему прочему, у меня исчезло чувство голода и жажды, и единственное, в чём я нуждался, так это в небольшом отдыхе и сне. Именно это и было моим единственным слабым местом. Если во время сна или отдыха на меня нападёт враг, то участь моя будет решена в одно мгновение, и я погибну. И хотя этот мир вроде бы и не был настоящим, но чувства при этом испытывались такие же, как и в реальном мире. Я имею в виду не только страх, ненависть, ярость и жажду уничтожить противника, но и боль, которую противник может причинить тебе. Никто в этом мире не испытывал жалости друг к другу, поэтому ждать пощады от кого бы то ни было, являлось чистым безумием.

Итак, проверив исправность своего вооружения, я двинулся в чащу, прорубая себе путь сквозь густые заросли длинным и острейшим ножом-мачете, встроенном в правую руку моего костюма. Усталости не чувствовал, так как все усилия, которые я прилагал для продвижения вперёд, брал на себя экзоскелет, встроенный в костюм. Его сила была такова, что я мог спокойно выдернуть с корнями дерево средней величины, и сломать его, как спичку. Временами я останавливался и чутко прислушивался, стараясь уловить присутствие возможных противников. Какое-то время всё было спокойно, и я с короткими перерывами продолжал прорубать себе дорогу, углубляясь в джунгли. Я не знал, куда иду, так вся цель моего присутствия здесь заключалась в том, чтобы отыскать противника и уничтожить его. И чем больше я уничтожу врагов, тем больше будет мой успех и чувства удовлетворения и гордости. Сладость этого чувства была настолько велика, что ради него я отказался не только от родителей, но и от жизни вообще, и ничуть не жалел об этом.

Я уже больше часа прорубался сквозь заросли, когда во время одной из коротких остановок детектор опасности издал сигнал тревоги. Я усилил звук и отчётливо услышал треск ломающихся деревьев, злобный звериный рык и звуки отчаянной борьбы. Я понял, что где-то недалеко ведут борьбу не на жизнь, а на смерть, два каких-то гиганта, так как их голоса скорее походили на раскаты грома. По сравнению с ними, рычание льва, которое я слышал по телевизору, можно было сравнить с комариным писком. Я удвоил свои усилия, так как именно этой встречи и искал. Я надеялся, что чудовища, увлечённые схваткой, не заметят меня, и можно будет убить их обоих, если они оба останутся живы к моему появлению. Через каких-нибудь четверть часа заросли стали редеть, и скорость моего продвижения увеличилась. Звуки борьбы были теперь слышны совершенно отчётливо. Мои чувства от приближения опасности обострились до предела, когда я неожиданно вышел на большое открытое пространство. Огромная поляна, которая внезапно открылась передо мной, была завалена поваленными деревьями, над которыми возвышались два чудовища, схватившиеся в смертельной схватке. В этом мире никто и никогда не уступал, поэтому все схватки кончались только тогда, когда один из противников погибал. Здесь нельзя было сдаться на милость победителя, по той простой причине, что чувства милосердия здесь не существовало. Вот и эти два чудовища, размером не менее пятиэтажного дома яростно боролись, пуская в ход и свои острейшие зубы, и длиннющие, как сабли, когти, разрывая плоть друг друга, и пытаясь добраться до горла противника. Они катались по земле, яростно рыча, вскакивали, недолго отдыхали, и вновь бросались друг на друга. Я посчитал, что в пылу схватки они не обратят на меня никакого внимания, поэтому не стал прятаться, а молча и с восхищением наблюдал за этой завораживающей картиной, не вмешиваясь в происходящее. Я ждал, когда кто-нибудь победит. Справиться с одним таким гигантом было бы куда легче и безопасней, чем противостоять двум сразу, потому что и одно такое чудовище могло разорвать меня на куски, и мне не помог бы никакой бронекостюм. Но, к моему удивлению и ужасу, во время очередной передышки чудовище, находившееся как раз напротив меня, вдруг издало рык, совершенно непохожий на те, что они издавали до сих пор. Услышав это, остановилась и вторая громадина, и повернула голову в мою сторону. Всё вокруг замерло. И я, и чудовища молча и настороженно наблюдали друг за другом. От ближайшего зверя меня отделяло не более тридцати метров. Преодолеть это расстояние монстр мог за несколько секунд. Ждать, когда он на меня кинется, было бы безумием, так как тогда у меня не останется времени для того, чтобы отразить нападение второго чудовища. А, если позволить им напасть на меня вместе, то моя гибель, вероятнее всего, будет неизбежна. И, хотя у меня в этом мире была не одна, а три жизни, умирать мне вовсе не хотелось, так как, во-первых, как я уже говорил, чувство боли здесь никто не отменял, а, во-вторых, очень жаль было тратить жизнь, потому что я не представлял себе, что будет со мной, когда закончится моя третья жизнь, а Гугл ничего мне об этом не говорил. Не дожидаясь нападения чудовищ, я вскинул пулемёт и начал стрелять в ближайшего ко мне монстра. Я не отпускал курок до тех пор, пока не закончились патроны. Пулемёт был заряжен разрывными пулями, которые вонзаясь в тело животного, взрывались, как маленькие гранаты. Я видел, что все они, попадая в цель, оставляют за собой полосу развороченной плоти, из которой, после короткой заминки, начинает хлестать кровь. После того, как стрельба закончилась, все мы, я и оба чудовища, находились несколько секунд в оцепенении. Затем я увидел, что тело того монстра, по которому я стрелял, начало разваливаться на две части, но досмотреть до конца этот процесс у меня уже не было времени, так как второе чудовище с яростным рёвом бросилось в мою сторону. Времени на раздумья не было, и я, отбросив в сторону бесполезный пулемёт, хотел отскочить в сторону, чтобы не попасть в лапы монстра, который уже летел в прыжке, намереваясь схватить меня своими страшными когтями, но споткнулся. Споткнулся и, упав, покатился совсем не в ту сторону, в которую предполагал отпрыгнуть. Именно это и спасло меня от неминуемой гибели. Чудовище предугадало мои планы, и прыгнуло как раз туда, куда намеревался приземлиться и я, но падение помогло мне избежать когтей. Я оказался придавлен его мягким животом, выбраться из-под которого у меня не было никакой возможности, так как мой экзоскелет не был рассчитан на такой огромный вес. Раздумывать в такой ситуации не было времени, поэтому я нажал на гашетку своего лазерного пистолета, направленного прямо вверх. Луч лазера стал мгновенно прожигать шкуру монстра, и на меня повалились, перерезанные тем же лучом лазера его внутренности. Почувствовав эту мгновенную и непонятно откуда взявшуюся боль, чудовище высоко подпрыгнуло и ринулось в сторону. Этот прыжок был последним движением в его жизни. Оно упало рядом с ранее убитым мной монстром, так и не поняв причину своей гибели, и сразу же затихло. Я выбрался из навалившихся на меня внутренностей, и бросился в джунгли. Вокруг стояла тишина. Все джунгли замерли, вслушиваясь в звуки этой схватки и ожидая её окончания. Я прекрасно понимал, что как только обитатели джунглей поймут, что схватка закончилась, они тут же начнут собираться, чтобы поживиться плотью побеждённого, а, если повезёт, то и самим победителем, если тот окажется достаточно изранен и обессилен, поэтому моей первой задачей было надёжно укрыться, что я и сделал, прихватив с собой разряженный пулемёт. Я залез на большое ветвистое дерево, росшее на краю поляны, и укрылся в его густой листве. Усевшись в развилке ветвей, перезарядил пулемет и лазерный пистолет. Неопытный игрок обязательно решил бы, что схватка уже закончена, но я-то знал, что это не так. Я истратил много сил и боеприпасов, поэтому мне просто необходим был продолжительный отдых, чтобы не только восстановить свои силы, но также и для того, чтобы пополнить боезапас, который восстанавливался по истечению определённого промежутка времени. Первые падальщики, и большие, и средние, и маленькие, появились уже через несколько минут. В любой другой ситуации они непременно напали бы друг на друга, но сейчас, привлечённые запахом свежей крови, когда горы обильной пищи были перед ними, не было никакой необходимости враждовать и рисковать своей жизнью, поэтому, на время бесплатного обеда, между ними воцарилось временное перемирие, и из врагов они превратились в сообщников. Естественный страх перед этими чудищами сдерживал их до тех пор, пока один из наиболее смелых из падальщиков не вонзил свои зубы в ещё тёплую плоть поверженных гигантов. Как только это случилось, тут же со всех сторон, толкаясь и отпихивая друг друга, множество хищников бросилось пожирать трупы. Воцарился полный хаос. Животные визжали, урчали, рычали и даже мяукали, вонзая свои зубы не только в тела чудовищ, но и кусая и отгоняя тех, кто мешал им насыщаться. Страх покинул животных, и на его место пришла неутолимая жадность и обжорство. Я сидел, притаившись на дереве, и наблюдал за происходящим без всякого смущения или раздражения. Мой план был предельно прост, но от этого не менее эффективен. Всё, что мне было нужно, так это дождаться, когда соберётся как можно больше хищников. Только тогда я и начну действовать. Я понимал, что мне не нужно будет долго ждать, так твари всё прибывали и прибывали, возникая как из-под земли, и заполняя собой всю поляну. Когда их собралось столько, что они покрыли собой не только тела поверженных чудовищ, но всю поляну вокруг них, я начал действовать. Мой пулемёт, установленный в расселину дерева, дал свою первую очередь. Я начал стрелять, начиная с животных, которые находились ближе к концу поляны, чтобы остальные не смогли разбежаться сразу. Не зная, откуда исходит угроза, они стали метаться, давя друг друга. Паника охватила всех собравшихся тварей. Они метались в разные стороны, но, по причине того, что дорогу в джунгли преграждал мой грозный пулемёт, им некуда было бежать, и они погибали десятками. Остановился я только тогда, когда вся поляна была устлана трупами падальщиков. Несмотря на то, что я расстался с любовью, я не стал кровожадным. Эту расправу я устроил, исходя только из практической необходимости. Меня волновало одно – сохранение моей собственной жизни, и мне было совершенно безразлично, сколько живых существ я должен уничтожить, чтобы добиться этой цели, ни одного, или тысячи. Я жил по правилам этого мира, и они меня устраивали.