Кардинал Джон Генри Ньюмен - Эссе о развитии христианского вероучения В переводе Малимоновой С.А.

16. См. далее, ближе к концу Эссе, Глава 10, где будет упомянуто больше цитат.

17. Of Justification, 26.

18. Works, vol. ix. p. 396.

19. «Quamvis igitur quam maximè fallantur Pelagiani, quum assersant, peccatum originale ex Augustini profluxisse ingenio, antiquam vero ecclesiam illud plane nescivisse; diffiteri tamen nemo potest, apud Græcos patres imprimis inveniri loca, quæ Pelagianismo favere videntur. Hinc et C. Jansenius, 'Græci,' inquit, 'nisi caute legantur et intelligantur, præbere possunt occasionem errori Pelagiano;' et D. Petavius dicit, 'Græci originalis fere criminis raram, nec disertam, mentionem scriptis suis attigerunt». – Walch, Miscell. Sacr. p. 607.

20. Horn, Comment, de Pecc. Orig. 1801, p. 98.

21. Hær, iv. 18. § 5.

22. Justin Martyr, ch. 4.

23. Clem. Alex. ch. 11.

24. Works, vol. vii. p. 118-120.

25. Там же. p. 121.

26. Там же. p. 127.

27. [Dr. Pusey's University Sermon of 1843.]

28. Numer. Hom. xvi. 9.

29. Interp. Com. in Matt. 85.

30. [Vid., Apolog., p. 198, and Difficulties of Angl. vol. i. xii. 7.]

§ 1. Процесс развития идей.

§ 2. О видах развития идей.

Математическое развитие.

Физическое развитие.

Политическое развитие.

Логическое развитие.

Историческое развитие.

Этическое развитие.

Метафизическое развитие.

Примечания.

Наш ум характеризуется тем, что он всегда занят вынесением суждений о том, что происходит вокруг нас. Как только мы что-то постигаем, мы выносим об этом суждения: мы не позволяем, чтобы что-либо осталось не принятым во внимание, мы сравниваем, противопоставляем, абстрагируем, обобщаем, соединяем, приспосабливаем, классифицируем; и мы рассматриваем все наше знание во взаимосвязях, которыми происходящие процессы его наделили.

Из вынесенных таким образом суждений, сделавшихся в наших умах выражением фактов, с которыми мы столкнулись, некоторые суждения – просто мнения, которые как появляются, так и исчезают, или остаются с нами только до какого-либо случая, разрушающего их, каким бы ни было влияние, которое они тем временем на нас оказали. Другие суждения прочно укореняются в наших умах с подходящим для этого обоснованием или без него, влияют на нас, имеют отношение к особенностям нашего поведения или становятся нашими воззрениями на жизнь и общество, или предубеждениями, фантазиями, мнениями. Многие из них относятся одному и тому же предмету, который, таким образом, с разных сторон может быть рассмотрен не только различными умами, но и одним и тем же умом. Суждения иногда находятся в таком близком родстве, что одно подразумевает другое; некоторые суждения не только не противоречат друг другу, но имеют общее происхождение, другие, как действительно несовместимые друг с другом в одном или другом, ложно связаны в наших умах со своим предметом, и в каком-либо случае они могут быть пустыми идеями, нашими заблуждениями о предметах.

Соответственно, Иудаизм является идеей, которая когда-то была объективной, а Гностицизм – идеей, которая никогда не была таковой. Обе эти идеи имеют различные аспекты, и если Иудаизм – это монотеизм, определенная этическая дисциплина, служение ради божественного воздаяния, подготовка к Христианству, то гностическая идея – это доктрина двух принципов, эманации, существования внутреннего зла в материи, виновности плоти или вины каждого чувственного удовольствия, и из этого последние два пункта в Гностицизме проявляются в ложном аспекте и только субъективно.

2.

Идея, которая представляет объект или предполагаемый объект, соизмерима с общей суммой всех своих возможных аспектов, как бы они ни различались в каждом отдельном сознании у индивидов; и пропорционально разнообразию аспектов, под которыми она предстает перед различными умами, проявляется ее сила, глубина и доказательство ее истинности. Обычно идея не отшлифовывается интеллектуально как объективная иначе, чем через такую множественность аспектов, подобно материальным субстанциям, которые не понятны иначе, как через их свойства и следствия, которые признаются прошедшими круг и рассмотренными с противоположных сторон, в разных ракурсах и в противоположном освещении при доказательстве их истинности. Суждения о материальных объектах могут быть получены из источников таких непохожих и противоположных, что они кажутся, на первый взгляд, несовместимыми, и как тени они будут несоразмерными или даже чудовищными, но когда-либо все эти аномалии исчезнут, и все эти расхождения будут скорректированы в установившейся точке зрения или внешней проекции в каждом случае. Также и все аспекты идеи способны к соединению и растворению в объекте, которому они принадлежат; и primâ facie 25 25 Лат., на первый взгляд. несходство его аспектов становится, когда его объясняют, аргументом в пользу его субстантивности и целостности, а их множественность – в пользу его оригинальности и силы.

3.

Нет ни одного настолько глубокого аспекта, чтобы он полностью исчерпывал содержание реально существующей идеи, нет термина или утверждения, которые бы служили определением ее; и хотя, конечно, одно определение идеи может быть более близким к истине и точным, чем другое, однако же, если идея очень сложная, допустимо для удобства рассматривать ее отдельные аспекты как отдельные идеи. Соответственно, при всем нашем знании о жизни животных и о строении конкретных животных, мы не пришли к подлинному определению какого-либо из них, но вынуждены перечислять его свойства посредством описания. Также не можем мы заключить в формулу интеллектуальный факт или систему мышления, которую мы называем платоническая философия или исторический феномен вероучения и внешнего поведения, который мы называем ересь монтанистов или манихеев. Кроме того, если бы о Протестантизме говорили, что он лжет в своей теории Личного Суждения, а о Лютеранстве – в доктрине Оправдания, это на самом деле могло бы быть приближением к истине, но очевидно, что спорить или действовать так, как если бы тот или иной аспект был достаточным объяснением этих форм религии в отдельности, было бы серьезной ошибкой. Иногда делают попытку определить «главную идею» Христианства, как это называют, претенциозную попытку решить такую сверхъестественную задачу, тогда как даже то, что касается видимого творения и сотворения человека, есть задача, превышающая наши возможности. Так, одни считают, что единственная идея Христианства – это восстановление нашего падшего рода, другие – филантропия, третьи – весть о бессмертии, а также духовность истинного религиозного служения или спасение избранных, или ментальная свобода, или союз души с Богом. Если, на самом деле, есть единственное средство, чтобы использовать ту или иную идею как главную идею для удобства, для того, чтобы группировать другие идеи вокруг нее, никакой ошибки не может быть обнаружено в таком действии, и в этом случае я должен сам назвать Воплощение центральным аспектом Христианства, вне которого три основных аспекта становятся важными: священный, иерархический, и аскетический. Но нельзя допустить, чтобы один аспект Откровения исключал или затемнял другой; Христианство является догматическим, благочестивым и практическим одновременно; оно эзотеричное и экзотеричное, снисходительное и строгое, светлое и смутное; оно – любовь и трепет.