Вячеслав Киктенко - Паломник. Беседа-путеводитель по Святой Земле

лись, надо отдать должное иудейским вождям, довольно быстро.

Да, Ему не поверили многие. Можно понять законников, фарисеев, уже давно ревностно относившихся к Его словам и деяниям, – они видели в Нем чужака. Но вот как понять тех, кого Он считал Своими братьями и сестрами, как понять простых рыбарей, мытарей, всех обездоленных, кому Он протянул руку, исцелил, и они шли за Ним?

Шли и сомневались…

Даже любимые ученики, первые Апостолы время от времени задавали Ему наивный,

на наш теперешний взгляд, вопрос – Ты ли это, Равви? В самом ли деле это Ты?..

Понять их теперь, по прошествии двух тысячелетий, действительно трудно – ведь Он столько чудес совершил на их глазах (вынужден был совершать, дабы убедить маловеров), – Он и бурю усмирял, и хлебы преумножал, и мертвых воскрешал, а они сомневались и сомневались…

Но попробуем понять тех, ошеломленных Его Явлением людей, не имеющих еще за плечами великого Христианского опыта и Предания, не лицезревших еще великолепных Его церквей, икон, книг. Попробуем их понять, не осуждая, а сочувствуя и снисходя к их недоумению.

Давайте попробуем так – мысленно перенесем то, что случилось тогда, в наше с вами время. И поговорим не возвышенным слогом, а обычным современным языком, может быть, это нагляднее покажет нам ту чрезвычайность, умонепостигаемость Явления.

Итак, в некоем рыбацком захолустье появляется Человек. Он идет по берегу моря, где

рыбаки разбирают сети и снасти. Никому не знакомый Человек останавливается и начинает говорить. Он говорит им такое, что никак не укладывается в сознание простых, работящих людей, привыкших изо дня в день биться за жизнь, за пищу для себя и своей семьи. Они хлопочут над сетями, а Он говорит им – бросьте, пустое это. Пойдемте со Мной, будете уловлять человеков, а не рыб. И вовсе не будете думать о хлебе насущном.

Суета, мол, все это. Вон, мол, птицы небесные не тревожатся, не хлопочут о пище, а

имеют ее каждый день. Так, мол, и вы живите, и Бог вам даст…

И еще многое другое, совершенно несуразное для них, говорит Он. Рыбаки поднимают головы, отрываются от своих дел и, наверное, первая их раздраженная мысль примерно такова: что это еще за безумец? Это же сумасшедший, надо прогнать этого досужего бродягу, много их тут шляется!..

Но – почему-то не прогоняют. Стоят в раздумье, в сомнении, и что-то не дает им

изгнать Его с бранью вон. Но что? Вероятно, есть в тоне Его, во взгляде Его, во всем Облике Его нечто такое, что заставляет их сказать про себя подобное, наверное, тому, как теперь бы выразились: «Силен!..» Причем настолько силен и окончателен в своем бесстрашии и полнейшей уверенности во всем произносимом, что происходит неслыханное – рыбаки бросают свои лодки и снасти, надежно кормившие их, и оставив былые, теперь уже утлые надежды, с Верою устремляются за Ним. Куда? Никто не знает

этого, да и не надо этого знать, пока Он с ними. А, наверное, они чувствуют, что Он с ними уже навсегда. Ну, можно себе такое представить? С трудом, но все-таки, кажется, можно. И сегодня ведь немало есть людей, которые верят «пророкам» и «мессиям»

(о которых так настойчиво предупреждал Он), идут за ними, отдавая в алчные лапы все нажитое. Правда, многие потом раскаиваются, поняв, что их просто околдовали, бегут прочь, но ведь надежды разбиты, а сами они – преданы. Только один Он не предал нигде, никогда, никого. И вот уже две тысячи лет идут за Ним люди. Идут, как те рыбари, и находят в Нем – Себя…

А те рыбари, первые Апостолы, ученики Его – что, они так и поверили всему, что говорил Он? Похоже, что не вполне. То есть непосредственно Ему они верили, иначе бы не шли за Ним. Душою они чувствовали – Он не предаст, не для того Он пришел. Это воистину Сын Человеческий. Но слова Его, слова… Он говорит им такое, что у них, наверное, волосы на головах поднимаются. Ну вот, например, говорит, что Он Сын Бога, то есть хотя и человек во плоти, но Бог. Ладно, если Ты Бог, Ты требуй жертв, будь жесток с нами, повелевай нами, мы рады этому, – нам это понятно. Но ведь нет, ничего подобного Он не требует. Напротив, зовет их Своими братьями, и предлагает им Себя. Себя Самого – в жертву! Безумец! Безумец!.. – Они потрясены, они не верят ушам своим, потому, что они не людоеды, и давно уже в их племени человеческие жертвы запрещены. Более того, в Писании их говорится, что самое дорогое у человека – жизнь.

А Он говорит – нет. Он говорит, кто потеряет жизнь ради Отца Моего, тот обретет Боль-

шую Жизнь. Он говорит о Духе Святом, а не о бренной земной жизни…

Но нет, нет! Если Ты пророк, человек, учитель, то учи нас, бичуй нас, обличай наши грехи. А если Ты Бог (они готовы признать и это), мы должны приносить Тебе жертвы, а не Ты нам…

Я сгущаю краски? Упрощаю ситуацию? Но давайте обратимся к тексту Евангелия, к свидетелям и участникам тех событий. Вот Иоанн, любимый Его ученик: «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, Которую Я отдам за жизнь мира» (Ин 6:51).

«Ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (6:54).

«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (6:56).

Как настойчиво повторяются эти, уже во многом привычные для нас, и такие страшные, наверное, для них, свидетелей тех событий, слова! Случайны ли эти повторы? Скорее всего, нет. Он вызывал бурю. Он производил панику в сердцах иудеев.

Послушаем еще Иоанна:

«Возроптали на Него иудеи за то, что Он сказал: «Я есмь хлеб, сшедший с небес» (6:41).

И вот еще: «Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою?» (6:52).

Нет, не случайно Он так прямо и кратно повторял эти грозные в своей простоте слова —

вы будете сыты Мною! В закосневших сердцах законоучителей, фарисеев и книжников нужно было произвести бурю, чтобы хоть немножко пошатнуть их, подвигнуть к Живому Богу. И расслабленных Он исцелял на их глазах, и слепые прозревали. И мертвые вставали из гроба (уже в трупных пятнах, – какая ужасающая и разящая подлинностью

подробность!), а они… Вот опять из Евангелия от Иоанна:

«Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово

Исайи пророка: «Господи! Кто поверил слышанному от нас, и кому… открылась мышца Господня?» Потому не могли они веровать… народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое» (12:37—40). Это о древних иудеях, о которых сам Бог сказал в гневе своем: Народ лукавый и жестоковыйный! – это о возлюбленном народе, которому даровал За-

кон и просил лишь одного – соблюдайте свято его, и воздается вам сторицей.

Не соблюли и Закона. А тут является со своей любовью какой-то нищий, и кроме Закона (который все же – десять незыблемых заповедей в своей основе) добавляет еще и Любовь. Выходит, и бойся Бога, и смиряйся пред Ним, да еще и – Люби? Это уже чересчур, не наш это Мессия, не наш Избавитель…