Елена Прудникова - Земля Богородицы

Вот только странный поступок совершил основатель христианства. Он не какие-то посвященные Себе «готические своды», а Себя – наивысшую ценность религии – отдал смерти, чтобы спасти человека. Именно человека, ибо спасение строго индивидуально, оно не бывает массовым. Как говорили в свое время западные проповедники: «Христос был распят за тебя!» Но ведь тот, кто приносит жертву, отдает менее ценное ради более ценного, не так ли? Так что всего дороже в христианстве?

А вот на это антихрист не пойдет никогда! Потому что придет он «во имя свое», то есть для себя. Он все может, и все у него есть, кроме одного – у него нет любви. А в основе и воплощения Бога, и распятия лежит: «Ибо так возлюбил Бог мир…» [9]

Однако и «готические своды», и золотые купола и кресты тоже имеют свою ценность – в той мере, в какой их возводила любовь людей к Богу. И нельзя разбросать камни, не растоптав при этом любовь. Но если «Бог есть любовь», то получается, что, разрушая храм, мы убиваем Бога. «Распинаем», – сказали бы в церковной проповеди.

Сейчас много всякого говорится о Православии и от имени православных. Иногда это вроде бы очень правильные вещи – и о «новом мировом порядке», и о глобализме, и о последних временах, и о судьбах России – такие вещи, с которыми спорить очень трудно. Нутром понимаешь – что-то здесь не то, какая-то подмена, – а какая именно, не ухватить.

А суть-то не в том, что говорится, а в том, как говорится и какие чувства вызывает. Ибо правда, сказанная со злобой, превращается в неправду. Ключ здесь может быть только один – бескомпромиссное и жесткое требование апостола Павла, одни из самых известных строк Нового Завета:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая и кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.

И если я раздам все имение мое, и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы». [10]

А дальше все просто. Как говорила девушка Маша в фильме «Формула любви»: «Когда любят – тогда видно…»

Оно, конечно, правильно. Корней держаться надо. Вот только каких корней?

Когда слышишь слова о «нашей старой вере», «нашем древнем благочестии», «древних распевах» и т. д., то звучит это забавно. Потому что, может, оно все и древнее – да не наше. Мы приняли веру уже в готовом виде, полностью сформировавшуюся, преодолевшую ереси и искушения – основная духовная история Православия, или, иначе, «греческой веры», прошла свой путь до крещения Руси и не на нашей земле. А мы, если будем двигаться дальше определенной точки в русской истории, то как раз влетим в самое махровое язычество.

Но и «греческая» византийская вера – это далеко не начало христианства. А само христианство – оно ведь тоже итог, финал колоссальной духовной и исторической драмы.

В том-то и основная проблема этой книги – с какого момента начать? С крещения Руси? Ну, это вообще несерьезно! С начала почитания Божией Матери? Поздно! С Ее Жития? Тоже, в общем-то, поздно – слишком много сразу появляется вопросов. И самый главный из них – а какой во всем этом духовный смысл?

Можно, конечно, пойти по простому пути и заняться перечислением чудес. Но чудо само по себе ничего не значит. Ведь и какой-нибудь полтергейст тоже можно отнести к разряду чудес – что, и барабашке станем молиться?

Человек не уверяется чудом – не устают повторять в церкви.

Парадоксально, но это так. Если бы это было не так, то в середине 1920-х годов, когда по всей стране чудеса стали происходить в массовом порядке [11], власти прекратили бы гонения на веру. Однако они не только не прекратили, но пытались всячески скрывать чудеса от людей, а преследования лишь ужесточились. Что заставляло и заставляет многих людей, иной раз вопреки очевидному, упорно повторять: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!»?

Встречаются и более занятные случаи. Один и тот же человек может верить в инопланетян и отрицать православные чудеса. Казалось бы, там паранормальные явления, и тут паранормальные явления. Веришь одному, поверь и другому Ан нет! Словно переключатель какой-то стоит. И на самом деле – стоит переключатель, поскольку разум покорно обслуживает некое убеждение, лежащее вне пределов логики.

Нет, чудеса сами по себе ничего не значат. А иконы сами по себе являются тем, чем их и признавала безбожная власть – в лучшем случае музейными экспонатами. «Житие Богородицы» – древний литературный памятник. Церковные обряды – род фольклора. И мы снова оказываемся все в том же культурно-этнографическом заповеднике.

А чтобы понять духовный смысл событий, придется, увы, начинать сначала. А именно – с истории Богоизбранного народа. Поскольку если Божий промысел является смыслом истории, то должно быть справедливо и обратное: история есть плоть Божьего промысла. А телом пренебрегать не должно, об этом и в церкви говорят…

Замечательное «открытие» сделали авторы американского фильма «Догма». Они сотворили… еще одного апостола (конечно же, в полном соответствии с принципом политкорректности, он был негром). В фильме это является издевкой над принципом политкорректности. Но в нашей печальной реальности мне не раз приходилось слышать недоуменные вопросы: почему все апостолы – евреи? Почему они не могли быть разных национальностей?

Не могли, потому что христианство не явилось в мир само по себе. Оно проросло из иудаизма. Это факт. Конечно, его можно оспаривать.

Оспаривать можно все. Одни кричат, что жиды Христа распяли, а стало быть, ничего хорошего оттуда произойти не может, другие объявляют христианство иудейским мороком с целью поработить великий и могучий народ руссов. Обе точки зрения равно обоснованны. Обосновать вообще можно все что угодно.

Встречаются и более сложносочиненные позиции. Например, полное неприятие иудеев, как таковых, в сочетании с абсолютным, некритическим доверием к каждой букве Ветхого Завета, вплоть до точных размеров богатств царя Соломона, и с регулярным чтением Псалтири. Не знаю, каково приходится адептам такого подхода по утрам, когда, во время утренних молитв, должно произнести: «Ублажи, Господи, благоволением твоим Сиона, и да созиждутся стены иерусалимские». Как стерпеть? Поневоле к язычникам снесет: хоть и дикие люди, а свои, доморощенные, если стены и рвутся созидать, так московские или киевские [13]…