Ольга Барсукова - Москва в дыму. 2010-й. Вопросы к Богу

Чтение Библии стало любимым занятием Алёны, важным временем в начале каждого дня. Толстая тетрадь постепенно заполнялась новыми вопросами, которые она по привычке записывала, когда не могла понять сходу, а потом и ответами, пришедшими «оттуда». Она несколько раз перечитывала свои записи и удивлялась:

– Интересно-то как! Мудренько и подробно! Но сразу видно, не мои это мысли! Не мудренькие, а мудрые! – поправляла она себя. – Да, не мои, а Господа.

На душе становилось легко и приятно, появлялось удовлетворение, как от хорошо сделанного дела.

Одна запись, сделанная ею тем жарким летом, долго заставляла её возвращаться и обдумывать её снова и снова. Это был разбор 10-й главы Евангелия от Марка. Слова, которые она прочитала, ввели её в ступор:

«Истинно говорю вам: кто не примет Царства Божия, как ДИТЯ, тот не войдёт с него.»

Она прочитала свободный перевод в контексте:

«Люди несли к Нему (Иисусу) маленьких детей, чтобы Он прикоснулся к ним, но ученики не пускали. Иисус, увидев это, рассердился и сказал им:

– Пусть маленькие дети идут ко мне. Не останавливайте их, ибо Царство Божие принадлежит таким, как они. Истинно говорю, тот кто не примет Царство Божие, как ребёнок, тот никогда не войдёт туда. И, обняв детей, Он возложил на них руки и благословил.»

– Царство Божие принадлежит детям? – подумала Алёна. – А как же, мы, другие люди?

Она немного огорчилась. Вспомнился племянник, сын сестры – Валентин,

4-х летний карапуз, который гостил у неё в прошлом году зимой. Это таким, как он будет принадлежать Царство? Может, дети, которых приносили родители к Иисусу в Галилее более 2-х тысяч лет назад были идеальные: хорошо воспитанные, спокойные, вежливые?

Ну, эти качества личности к Валентину не относились. В первый день он показал, что никого не уважает и слушаться никого не собирается.

На приветствие Алёны «Доброе утро!» отворачивался и плевал в сторону.

– Хорошо, что ещё не в лицо! – подумала Адёна. – Ну и ну! Кого вырастили?

Сестра будто не замечала его поведения, не делала замечания и не одёргивала. Алёна попыталась высказать ей, что ведёт себя Валечка невежливо, но та только рукой махнула:

– Да, ладно! Он ещё маленький!

– А не боишься, что он и на тебя плевать будет?

– Нет, моё солнышко меня любит! – говорила она, притягивала Валю к себе и целовала в нос.

Валя победно смотрел на всех:

«Вот, не наругали. Я – супер-герой!»

По такому попустительству в воспитании мальчик не соглашался ни с одной просьбой Алёны. Если она звала его кушать, он отвечал, что не хочет; если ставила тарелку с едой на обеденный стол, заявлял, что будет есть только в комнате у телевизора, и просил принести тарелки туда, а если Алёна напоминала, что кушают на кухне, начинал громко вопить и требовать желаемого.

Он не любил сам раздеваться и одеваться, разбрасывал и никогда не убирал игрушки, не любил рисовать, а только часами сидел сгорбившись у телевизора, или играл в компьютерные игры в папином телефоне.

Дни пребывания Вали у неё дома показались Алёне адом. Нет, ни за что она не хотела бы жить с ним вместе в одной квартире, видеть эти капризы каждый день и не иметь возможности что-то исправить, так как мальчик не собирался слушать «чужую» тётю.

Ещё одна черта его характера просто поразила Алёну. Она просто не ожидала увидеть это и не понимала, как может вести себя так маленький ребёнок.

Весной сестра уехала на 3 дня в командировку по работе, оставив Валю на попечение Алёне. Помня его хамское поведение, Алёна приготовилась к худшему, но решила запастись терпением и выполнить свою миссию воспитателя, коим и была всю свою сознательную жизнь.

С таким настроем она встретила сестру с сыном у дверей своей квартиры.

– Ну, я побежала, – сказала Инна, ставя небольшой пакет с вещами Валентина. – Валя, слушайся тётю.

Когда дверь за ней захлопнулась, Валя посмотрел на неё голубыми, ясными глазками.

– Ну, сейчас плюнет! – испугалась Алёна, но чтобы не показать своего страха сказала:

– Доброе утро, Валя! – и склонила голову в поклоне.

– Доброе утро, тётя.

Ваня склонился низко, приложив руку к груди.

Алёна опешила: сработало! Не всё потеряно, малыш изменился!

Валя вёл себя хорошо, ел на кухне, не капризничал, сам раздевался, вешал одежду на крючок, куда показала Алёна. Днём она учила его рисовать рыбок в аквариуме, а вечером читала ему сказки. Они долго гуляли в парке, а по дороге домой в автобусе он задремал, привалившись к её груди.

– Чудо-малыш! – с нежностью думала Алёна. Пусть бы у меня жил! Так нам хорошо вместе!

Так быстро, но тихо и приятно пролетели 3 дня. Когда раздался звонок в коридоре, Валентин подскочил с дивана, где листал книжку, дико завопил и побежал к двери.

Вошедшая мать была усталой и встревоженной:

– Ну, как вы? Не сильно баловался?

Валя бросился ей на шею.

– Нет, радостно сказала Алёна. Он – просто идеальный ребёнок!

– Да, ладно! – не поверила сестра.

– Валечка, покажи, как ты здороваться научился? – попросила Алёна.

Валя посмотрел на неё презрительным взглядом и …плюнул в её сторону.

– Валя, так нельзя, – вяло сказала сестра. – Тётя тебя кормила 3 дня, заботилась о тебе!

– Лучше б её убили!

Слова были как гром с ясного неба.

– Что ты сказал? – выдохнула Алёна.

Он посмотрел на неё голубыми глазками:

– Ничего.

И отвернулся.

Алёна ушла в свою комнату. Мать будто не услышала его слов. Она одела Валентина и ушла, бросив из двери «пока».

Слёзы душили её. Как мог так сказать 4-х летний малыш? Откуда столько ненависти? Чем она так насолила ему? Чем не понравилась?

Ответов не было. Слова эти как-будто были сказаны прожжённым жизнью циником, видевшим и смерти, и убийства, так легко он их сказал!

Алёна не понимала всего, что произошло. Она поплакала, а потом написала стих. Он лёг на бумагу непроизвольно, с болью, с переживанием, из самой души: