А. Григоренко - Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность

Некоторые критики Э. Уайт, принадлежавшие к научным, позитивистски настроенным кругам, сомневались в психическом здоровье этой женщины, полагая ее видения своеобразными слуховыми и зрительными галлюцинациями. Но такие же обвинения, впрочем, можно предъявить всем великим основателям крупнейших религиозных традиций – Моисею, Будде, Мухаммаду. Их переживание контакта со сверхъестественным было столь интенсивно и эмоционально, что некоторые исследователи сомневались в психическом здоровье этих людей. Так, основателя ислама Мухаммада, выдевшего и слышавшего вначале ангела Исрафила, а затем Джибрила (Коран, 53, 9-11; 81, 19-21), считали страдающим эпилепсией. И действительно, глубина и относительная редкость таких переживаний у верующих могут побудить некоторых исследователей к отождествлению религиозных откровений и психологической патологии. Американский исследователь мистицизма Г. Ленц, в частности, пишет: «Часто психиатрами отмечалось, что вера, единственным критерием которой является субъективная уверенность, психологически неотличима от мании». И он в какой-то мере прав, ибо при сравнительном анализе, при поверхностном сопоставлении автобиографий великих пророков, мистиков и описаний трансцендентальных переживаний психически нездоровых людей можно сделать вывод о формальном, внешнем их совпадении, совпадении по их содержанию и по структуре. Уже упомянутый Г. Ленц, проведя анализ истории двадцати пяти психических больных, диагноз которым врачи поставили – маниакальный психоз, определили семь важнейших симптомов мании, внешне схожих с основными свойствами религиозно-мистических переживаний. Эти симптомы Г. Ленц описывает следующим образом: ощущение значимости происходящих событий; факт наличия иллюзий, галлюцинаций зрительного или слухового характера, часто комплексного; осознание величия собственной миссии; исчезновение чувства времени и пространства; крайняя степень психического возбуждения; пассивность состояния переживающего; чувство вины или стыда. Формулируя вывод своих наблюдений, Г. Ленц пишет, что данные симптомы «имеют несомненное сходство с мистическими экстатическими состояниями, переживанием сатори (просветления) и творческим вдохновением, так что практически невозможно различить их на феноменологическом уровне».

Многие исследователи сталкиваются с трудностью подобного рода, когда они анализируют поведение, поступки великих религиозных пророков, мистиков, реформаторов. Внешне религиозный фанатизм этих людей, их одержимость собственными видениями, содержанием этих видений весьма и весьма схожи с маниакальностью больных, страдающих неврозом навязчивой идеей. Различить религиозно-мистические и маниакальные переживания, считают исследователи, можно лишь при более глубоком анализе жизни людей, которые имели такие переживания, их последующего поведения. Поэтому «настойчивое стремление шестнадцатилетней Жанны д’Арк попасть к королю и возглавить армию, ее убежденность в собственной миссии Девы-освободительницы, голоса святых, которые подсказывали ей необходимые действия – все это как две капли воды похоже на маниакальные симптомы. Однако успех ее экстраординарного предприятия, ее военные победы и многие эпизоды ее короткой жизни, ясновидение, которым она обладала, говорят о том, что Жанна была не психически больной, а одаренным мистиком». 203 203 Самыгин С.И., Нечипуренко В.Н., Полонская И.Н. Религиоведение: социология и психология религии. Ростов-на-Дону, 1996. С. 170.

Однако в задачи нашей работы не входит исследование психологии религии. Отметим лишь то, что религиозно-мистические переживания верующих, в том числе и основателей различных религиозных традиций, относятся к тому структурному элементу религии, который среди исследователей получил название «религиозного опыта». Своеобразным религиозным опытом обладала и Эллен Уайт. Содержанием этого опыта были ее «видения». Без религиозного, мистического опыта невозможно существование религии как таковой. Религиозный, мистический опыт верующих крайне многообразен, варьируется по степени интенсивности у разных людей. Наиболее интенсивным и неповторимо уникальным он был у основателей мировых религий – Будды, Моисея, Мухаммада, Иисуса Христа и его апостолов. Различия между этими религиями обусловлены в первую очередь различиями того религиозного опыта, который лежит в их основе.

Можно спорить о том, какова природа этого религиозного опыта, можно сомневаться в том, что Мухаммад действительно слышал голос ангела Джибрила, а Жанна д’Арк – голоса святых Екатерины и Маргариты. Но ведь религия – это уникальная сфера жизни человека, его духовной практики. В религии человек соприкасается не с привычным ему земным миром, но соприкасается с реальностью, находящейся за пределами человеческих обычных чувств – с трансцендентальной реальностью, с Абсолютом. Соприкосновение с этой реальностью – это и есть религиозный опыт. И для верующих – этот опыт реален, как реален для них и Абсолют. Если бы верующие не имели такого опыта, то не могла бы возникнуть ни одна религия, как невозможно существование науки без взаимодействия человека с природой посредством человеческих органов чувств. Многие люди, жившие в разные эпохи, принадлежавшие к разным культурам и народам, пережили острое ощущение опыта общения с этой реальностью. Велика значимость их религиозно-мистического опыта и для общества, ибо в отдельных случаях он явился основой для возникновения различных религиозных традиций, движений, течений, в других же случаях являлся и является одним из главных, если не единственным мотивом поведения человека в обществе. В этом случае такой религиозный опыт, его социальное проявление – это объект исследования историков и социологов. И в этом смысле «видения» Эллен Уайт заслуживают такого же внимания, ибо они имели огромное значение для формирования вероучения адвентизма седьмого дня, для строительства организационной структуры этого движения.

Учение адвентистов седьмого дня по существу есть учение о трех ангельских вестях. Апостол Иоанн в Откровении видел трех ангелов. Первый возвещал о наступлении часа суда (XIV, 6-7), второй – о падении Вавилона (ст. 8), третий – о гонениях на «святых последнего времени» (ст. 9-12). Первую ангельскую весть – весть о суде – проповедовал еще Миллер и его сподвижники. После 1844 г. эта весть адвентистам явилась в новом свете как весть об очищении не земли, а небесного святилища. Э. Уайт в феврале 1845 г. получила «видение о Женихе». «Я видела престол, — писала она после видения, — на котором восседали Отец и Сын… Я увидела, как Отец поднялся с престола и в пламенной колеснице въехал во Святое святых за завесу и воссел там. Затем с престола поднялся Иисус… Облачная колесница, с колесами, подобными пылающему огню, окруженная ангелами, приблизилась к тому месту, где стоял Иисус. Он взошел на нее, и она доставила Его во Святое святых, где уже восседал Отец». Под очищением небесного святилища Эллен Уайт в последующем видении (5 января 1849 г.) увидела не что иное, как начало следственного суда накануне пришествия. В своем видении она видела, что «Иисус не выйдет из Святого святых до тех пор, пока дело каждого не будет решено на жизнь или на смерть». Одна из задач следственного суда, считают современные адвентисты, — решить участь людей, которые, утверждая, что любят Иисуса, при этом не любят людей.