Д. Альжев - История и теория религий: конспект лекций

Первые мусульманские мистики – суфии(от арабск. суф – «шерсть». Из белой грубой верблюжьей шерсти делалась одежда аскетов-суфиев – власяница) – появились уже в конце VII в., а суфизм в качестве доктрины и практики исламского мистицизма окончательно сложился в XII в. До XI–XII вв. в официальном исламе суфии преследовались как еретики.

Центральное понятие суфизма – тарика(арабск. «путь, дорога») – восходит к Корану (XLVI, 29) и означает религиозно-нравственное самоусовершенствование в качестве пути к мистическому постижению Бога (в том числе с частыми специальными молитвами, при аскетическом образе жизни и особом психофизиологическом тренинге).

Самый знаменитый суфий Халладж (алъ-Халлядж) был казнен в 922 г. в Багдаде. Переживая мистическое единение с Аллахом, он экстатически возглашал: «Я – истинный» (т. е. «Я – Бог»), что, конечно, звучало кощунственно для правоверных ушей. Говорят, на вопрос, надо ли совершать паломничество в Мекку, Халладж отвечал: «Обойди вокруг меня, во мне тоже есть Бог».

Суфием был знаменитый насмешник и парадоксалист Ходжа Насреддин, ставший героем арабского фольклора.

В раннем суфизме, как почти во всяком мистическом учении, было много туманного, алогичного, сумбурного. Как сказал Газали (Абу Хамидаль Газали), крупнейший мыслитель ислама, живший в XI в., «суфизм состоит скорее из чувств, чем из определений». Мистическому туману суфиев противостояла трезвость официального ислама (хотя бы та вынужденная трезвость, которая сопутствует всякой государственной религии). Кроме того, суфийская мистика слабо уживалась с арабским аристотелизмом и рационализмом, имевшими прочные традиции в мусульманской средневековой учености. И тем не менее официальный ислам не подавил суфизм, не вытеснил его в ересь, но, в отличие от зрелого христианства, включил главные мистические идеи в себя, в свою основную доктрину, Произошло это благодаря Газали в XI в.

Газали выступил не только как критик суфизма, но и как выдающийся реформатор ислама. Он удачно примирил традиционный рационализм ислама и мистику суфиев, введя таким образом мистические идеи в официальный ислам. Анри Массэ так характеризует суть этого компромисса: «Божественный культ сердца, внутренняя молитва, – учил Газали, – это те пути, по которым человеческое сознание приближается к Богу. „…“ Газали ввел мистическую любовь в правоверие.

Суфизм, говоривший на языке притч, парадоксов и метафор, оказал большое влияние на арабскую и особенно персидскую поэзию.

«Исихазм» в переводе с греческого значит «покой, безмолвие, отрешенность»; исихасты – «пребывающие в покое». Мистико-философское учение исихастов сложилось в IV- VIIвв. в аскетической практике египетских и синайских монахов. В XIV в. оно было существенно обновлено в сочинениях византийского богослова митрополита Солунского св. Григория Паламы (1296–1359). Вполемике с западными теологами-рационалистами, защищая тезис о несотворенности (нетварности) «Фаворского света», Паламаучил видеть Бога «духовными очами», т. е. мысленно, внутренним зрением; учил обращаться к Богу с умной, т. е. мысленной (молчаливой) молитвой и в сосредоточенном молчании достигать слияния с Богом.

«Фаворский свет»– ослепительное сияние вокруг Иисуса Христа, которое дано было увидеть его ученикам на палестинской горе Фавор в момент Преображения учителя: «И преобразился перед ними: и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет „…“ се, облако светлое осенило их» (Мф 17, 2–5). После Воскресения свет Иисус Христа не раз являлся апостолам (Ср.: «[Когда же Павел] приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба», Деян 9, 3), что трактуется как Богоявление избранным).

Как это обычно у мистиков, исихасты сочетали с молчаливой молитвой специальные психосоматические и дыхательные упражнения, позволявшие отрешиться от всего земного, сосредоточиться и прийти в требуемое экстатическое состояние «тихого умиления».

Преподобный Григорий Синаит (ум. после 1340 г.) наставлял в «Добротолюбии»: «С утра, сидя на сидалище вышиною в одну пядь, низведи ум из головы к сердцу и держи его в нем, согнись до боли и, сильно удручая [ „сдавливая, тесня“ – С. П.] грудь, плечи и шею, взывай непрестанно в уме и душе: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя (Этот текст составляет „Молитву Иисусову“). Удерживай также и дыхательное движение, потому что выдыхание, от сердца исходящее, помрачает ум и рассеивает мысль».

Продолжительная сосредоточенность на одном слове или словесной формуле, как и молчание, приводили исихастов кинетическому восприятию главных словесно-языковых символов учения.

Вторая яркая вспышка византийско-славянского исихазма происходит в начале XX в. – в учении имяславцев, или в имяславии. В 1906–1907 гг. имяславие возникает в скитах Кавказа и в 1910-хгг. распространяется среди русских монахов на Афоне. Афон – гора в Греции на побережье Эгейского моря. Здесь с первых веков христианства селились монахи, отчего Афон издавна звали «иноческой страной» и «Святой горой». С XI в. и до сих пор на Афоне есть русские монастыри. Монахи-мистики из простых людей («простецы» или «мужики») во главе с афонским схимником Антонием (в миру Александром Булатовичем, в прошлом гусарским офицером, бывавшим в Африке с исследовательскими и дипломатическими поручениями) стали вдруг учить и проповедовать, что Имя Божие и Имя Иисуса Христа имеют Божественную природу, являются святыней и что во время молитвы «Бог неотделимо присутствует во Имени Своем».

Имяславцам возражали имяборцы – позитивистски и рационалистически настроенные монахи-интеллигенты. Они увидели в Имяславии «обожение» звуков и букв и называли его имябожнической ересью, а свидетельства православных авторитетов о силе Божьего Имени называли «церковной поэзией», что имяславцы воспринимали как кощунство.

Официальное православие (Синод) выступило против имяславцев. Возникла публичная дискуссия, Булатович напечатал в Москве и Петербурге несколько брошюр; вышел также сборник «Имяславие по документам имяславцев» (СПб., 1914) и несколько брошюр официальных богословов (например, Троицкий С. В.

Учение афонских имябожников и его разбор. СПб., 1914). Спор, однако, был оборван силой: по определению Синода несколько сот афонских монахов были вывезены в Россию на российском военном корабле и расселены по дальним обителям и приходам.

Имяславцам сочувствовали, даже не разделяя их убеждений (О. Э. Мандельштам, Н. А. Бердяев). Многие, однако, не только сочувствовали потерпевшим, но и верили в имяславие. В их числе – самые видные фигуры русского религиозного возрождения начала века: С. Н. Булгаков, В. Ф. Эрн, П. А. Флоренский. Они печатно защищали саму идею имяславия, хотя их и не удовлетворял уровень богословствования «простецов».