Абрам Ранович - Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства

При всем том количество сохранившихся древних рукописей ничтожно. Едва сотню можно насчитать рукописей, которые были бы древнее XII в.; оригиналы, с которых списаны многочисленные рукописи, легшие в основу наших печатных изданий, погибли. Интересно, что некоторые древние тексты сохранились благодаря экономии, которую соблюдали монахи при расходовании дорого стоящего пергамента. Для изготовления своих «священных» текстов они использовали старые «языческие» пергаментные рукописи, с которых соскабливали и смывали написанное, чтобы на очищенном таким образом пергаменте написать какую-нибудь богословскую чепуху. Но эти т. н. палимпсесты сохранили на себе следы первоначального языческого текста, и при помощи сложных химических реактивов удается героическими усилиями восстановить этот текст. Таким путем открыты комедии Плавта, «Институции» Гая, «Республика» Цицерона и др.

Но и то, что сохранилось от древней литературы, дошло до нас в плачевном состоянии. Часто от многотомных трудов сохранились лишь небольшие отрывки. Да и дошедшие до нас тексты подверглись в процессе многократной переписи в течение веков бесчисленным искажениям. Редакторская работа, имеющая хоть какую-нибудь научную ценность, в древности проводилась над рукописями редко. Издания вроде текстов Гомера, над которыми трудилась плеяда ученых александрийских библиотекарей — Зенодот, Аристарх, Аристофан, Дидим и другие — были исключением. Каждый переписчик неизбежно вносил свои искажения, чаще всего по небрежности и невежеству, а иногда и сознательно. Читатели часто делали свои пометки на полях рукописи и между строк, эти пометки последующий переписчик вносил в текст; а если переписчик был для этого достаточно грамотен, он не стеснялся «исправлять» автора по своему усмотрению. Наиболее частым видом искажения древних текстов является интерполяция, т. е. вставка переписчика или редактора, имеющая целью приписать автору из тех или иных соображений то, чего он в действительности не писал. Грубые интерполяции разоблачить не трудно. Но там, где интерполятор сделал свое дело умело и тонко, сумев подделать стиль автора, избежать анахронизмов и т. п., интерполяцию вскрыть нелегко, и в таких случаях многое зависит от установки того ученого, который изучает соответствующий текст. Так, если Плиний Младший в письме к Траяну по поводу христиан сообщает, что вследствие бурного роста христианства совершенно прекратился официальный римский культ, то ученый богослов не усматривает здесь интерполяции; ведь он принимает на веру церковную сказку о том, что уже в I в. христианство заполнило весь мир. Но мы-то знаем, что в начале II в., когда Плиний писал свое письмо — а самый исторический факт существования этого письма отрицается рядом историков, — христианство еще не успело завоевать прочных позиций, что церковь только еще начинала складываться и, следовательно, если даже допустить подлинность письма Плиния, преувеличенное изображение христианства как грозной силы, успевшей подавить все местные культы, — позднейшая вставка христианского переписчика.

В гораздо лучшем положении мы находимся, когда обращаемся не к копиям, а к оригиналам, сохранившимся в виде надписей, папирусов, черепков и тому подобных подлинных памятников древности.

Греческих, латинских, коптских, сирийских и иероглифических надписей — на гробницах, статуях, алтарях, памятных досках, стенах храмов и дворцов, триумфальных колоннах и т. д. — имеется в настоящее время такое великое множество, что пользоваться ими систематически стало уже невозможно. В 1828—1874 гг. был издан свод греческих надписей — Corpus Inscriptionum Graecarum; но этот «корпус» успел устареть до выхода его в свет, и наряду с ним стали выходить специальные сборники — Corpus Inscr. Atticarum, Corpus Inscr. Graeciae septentrionalis и др. С 1873 г. берлинская Академия наук стала издавать новый всеобъемлющий свод — Inscr. Graecae; издание это еще не закончено, но и оно никак не может поспеть за вновь открываемыми надписями, изо дня в день публикуемыми в многочисленных специальных журналах. Для научных работ приходится пользоваться кроме новейших публикаций в журналах выборками Диттенбергера («Sylloge Inscr. Graecarum» и «Orientis gr. Inscr. selectae»), Мишеля (Recueil d'inscriptions grècques), Канья (Inscr. Graecae ad res Romanas pertinentes) и др.

Латинские надписи собраны в Corpus Inscr. Latinarum, непрерывно пополняемом новыми находками. Опять-таки практически приходится прибегать к выборкам Дессау, Орелли, Брунса и т. д.

По содержанию своему надписи охватывают самые различные стороны личной и общественной жизни древности. Достаточно назвать наиболее знаменитые — Fasti consulares, списки консулов, составленные по распоряжению Августа и высеченные на мраморных плитах во дворце императора; Monumentum Ancyranum — завещание Августа, предназначенное для его мавзолея; эдикт префекта Египта Тиберия Юлия Александра; указ Клавдия о даровании прав римского гражданства варварам (Lapis Lugdunensis); указ Диоклетиана о предельных ценах на товары; статут Императорского имения — ad exemplum legis Mancianae; «Паросский мрамор», содержащий греческую хронику от мифического Кекропса до 264 г. до н. э.

Представляя собою бесспорно подлинные исторические памятники, надписи не лишены и дефектов. Каменщики, высекавшие надпись, были, конечно, малограмотны и вносили множество искажений в текст: недостаток места и трудность работы заставляли часто делать пропуски, извращающие смысл текста; то же стремление к экономии места побуждало заменять отдельные слова и целые фразы инициалами, которые не всегда удается расшифровать; к тому же разрушительное действие времени сказывается и на состоянии надписей, которые часто не удается прочесть, несмотря ни на какие усилия; поэтому-то воспроизводимые в печати надписи пестрят многоточиями.

Другим бесценным источником для изучения древности служат папирусы. Так называется, собственно говоря, болотное растение, произрастающее в Египте. Из сердцевины его стебля в древности изготовляли гладкие листы писчей бумаги, обладающие необыкновенной устойчивостью в условиях египетского климата. Благодаря этому сохранились папирусы величайшей древности; древнейший из них относится к 2600 г. до н. э. Исписанные листы папируса, или, короче, папирусы, стали предметом изучения сравнительно недавно. В 1778 г. европейский антиквар купил впервые папирусный свиток у египетских крестьян, которые на его глазах сожгли около 50 папирусов, чтоб насладиться их ароматным дымом. С тех пор изучение папирусов стало предметом специальной науки. Папирусы на греческом, латинском, коптском, еврейском, арамейском, персидском, эфиопском языках, папирусы иероглифические и демотические добываются путем специальных раскопок в Оксиринхе, Файюме, Сиене, Фивах и других древних городах Египта. Количество публикуемых папирусов в последние годы настолько возросло, что ориентироваться в них становится уже трудно без особых указателей и справочников. Обзор текущих поступлений дается в журнале «Archiv für Papyrusforschung».