Абрам Ранович - Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства

(Чтоб оправдать свое неумение доказать свои положения разумными доводами), они говорят, что мудрость в людях есть безумие перед богом. Причину этого я уже раньше указал — (желание) привлечь к себе одних лишь необразованных людей и малолетних. Но я докажу, что и это выдумано и заимствовано у эллинских мудрецов. (Так), Гераклит говорил: «Существо человеческое не обладает познанием, а божественное обладает»; (в другом месте он говорит): «Глупым человек слывет у демона, как ребенок у мужа» [451], и в платоновской «Апологии Сократа» (мы читаем): «Я, афиняне, приобрел это имя не чем другим, как мудростью; но какой же мудростью? Такой, которая является, может быть, человеческой мудростью; и, по-видимому, я в самом деле мудр такой мудростью» [452][VI, 12]. (Таким образом, учение о двух мудростях) — божественной и человеческой — (учение древнее) и восходит к Гераклиту и Платону (но, в то время как даже Платон считал себя мудрым только человеческой мудростью, христиане) излагают божественную мудрость самым необразованным, рабам или самым невежественным людям [VI, 13]. Будучи шарлатанами, они убегают без оглядки от людей более понятливых, не поддающихся обману и уловляют в свои сети простаков [VI, 14].

Их смиренномудрие — (результат) неправильного понимания мысли Платона, который говорит в одном месте в «Законах» [453]: «Бог, согласно древнему преданию, заключая в себе начало, конец и середину всего существующего, действует прямо, идя по пути (указываемому его) природой; за ним всегда следует справедливость, наказывающая нарушителей божественного закона; кто хочет быть счастливым, следует за ней смиренно и скромно». (А у христиан) смиренный смиряется безобразно и на беду себе, повергшись наземь, бросившись на колени и ниц, облачившись в жалкую одежду и посыпав (главу) пеплом [VI, 15].

Изречение Иисуса о богатых, гласящее: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в царство небесное», прямо сказано у Платона; Иисус исказил слова Платона, сказавшего, что «невозможно быть особенно хорошим и одновременно исключительно богатым» [454][VI, 16]. О царстве божием (тоже) божественно сказано у Платона в письмах и в «Федре», (а у христиан это изложено неубедительно) [VI, 17]. «Вокруг царя вселенной (говорит Платон) собрано все, ради него существует все, он — источник всего прекрасного; второе (стягивается) ко второму, третье — к третьему. И вот человеческая душа стремится изучить эти принципы, созерцая то, что сродно ей; но ничего из этого она не постигает вполне. Что касается царя и тех вещей, о которых я говорил, с ними ничто не сравнится» [455][VI, 18].

Некоторые христиане, не поняв высказываний Платона, хвастают своим возвышающимся над небесами богом, перешагнув еще выше неба иудеев. (У Платона мы читаем) в «Федре» [456]: «Ни один земной поэт не воспел и не сумеет достойно воспеть наднебесное пространство», (и далее): «Истинно существующая сущность, не имеющая ни цвета, ни образа, неосязаемая, доступна только руководителю души; вокруг этой сущности имеет свое место истинный вид знания» [VI, 19].

(Они говорят) о семи небесах; (и здесь они напутали, прочитав, что), по словам Платона, путь душ на землю и с земли лежит через планеты [457][VI, 21]. На это же намекает учение персов и мистерия Митры, имеющаяся у них. В этой мистерии дается символ двоякого движения в небе — движения неподвижных звезд и планет и прохождения душ через них. А символ этот таков: семивратная лестница и над ней восьмые ворота. Первые ворота из свинца, вторые из олова, третьи из меди, четвертые из железа, пятые из смешанного металла, шестые из серебра, а седьмые из золота. Первые (ворота) они посвящают Кроносу, видя в свинце признак медлительности этого светила, вторые — Афродите, сравнивая с ней блеск и мягкость олова, третьи «с медным порогом», крепкие — Зевсу, четвертые — Гермесу, так как и железо и Гермес выносят всякую работу, деятельны и работоспособны, пятые, неровные и переменные вследствие смешения, — Аресу, шестые, серебряные, — Луне, седьмые, золотые, — Солнцу, которое они напоминают цветом [458]. (Причина) такого расположения планет — в том, что оно выражается символически в наименованиях прочей материи и что персидская теология (оперирует с) музыкальными понятиями [VI, 22]. (На этом основании христиане преподносят) интересующимся глупым слушателям и рабам (учение) о семи небесах, заимствованное у персов или у кабиров [VI, 23].

Если бы кто захотел исследовать одновременно некую христианскую мистерию и мистерию персов, сопоставив их между собой и раскрыв (таинства) христиан, он бы увидел, в чем между ними разница. (У христиан есть) вычерченная фигура [VI, 24], на которой нанесены круги — десять отделенных друг от друга и заключенных в один круг. Диаграмма разделена жирной черной чертой, и это они называют Геенной, т. е. Тартаром [VI, 25]. (Далее они говорят о какой-то) печати, что наложивший ее называется отцом, а запечатываемый называется молодым и сыном и восклицает: «Я помазан светлым елеем от древа жизни». Те, кто сообщают об этой печати, называют также семь ангелов, стоящих с обеих сторон над душой человека, расстающейся с телом; одни из них — ангелы света, другие — так называемые архонтические властитель так называемых архонтических [459]; именуется проклятым богом; проклятым они называют бога иудеев, того, кто вызывает дождь и гром, творца этого мира, бога Моисея и его мироздания [VI, 27]! Он достоин проклятия с точки зрения тех, кто составил себе о нем суждение, ведь он проклял змея за то, что тот дал первым людям познание добра и зла [VI, 28]. Что может быть глупее и нелепее этого бессмысленного учения? В чем провинился законодатель иудеев? И как это ты принимаешь для себя в виде какой-то типической аллегории, как ты выражаешься, его космогонию или закон иудеев, а (вместе с тем) не хочешь, о нечестивец, славить творца мира, все обещавшего им, возвестившего, что он умножит род их до пределов земли и воскресит их здесь во плоти и крови, вдохновившего пророков? Напротив, ты его хулишь. Когда (иудеи) на тебя оказывают давление, ты признаешь, что почитаешь того же бога, (что и они); а поскольку твой учитель Иисус (проповедует нечто), противоречащее законодателю иудеев Моисею, ты ищешь другого бога вместо этого и вместо отца [VI, 29].

Христиане называют семь архонтов демонов; первый имеет вид льва, второй — быка; третий — какая-то амфибия, грозно шипящая; у четвертого вид орла; пятый имеет лицо медведя; о шестом у них рассказывают, что у него внешность собаки; седьмой имеет ослиную голову и называется Тафабоот, или Оноил [460][VI, 30]… Некоторые принимают архонтические образы так, что одни становятся львами, другие быками, третьи драконами, орлами, медведями или собаками. На диаграмме (у них изображена какая-то) четырехугольная фигура… врата рая… древо познания и жизни [VI, 33]. Другие еще нагромождают одно на другое речения пророков, круги на круги, эманации земной церкви и обрезания, силу, истекающую из некоей девы. Пруники, живую душу, небо, которое закалывают, чтобы оно жило, землю, пронзаемую мечом, многих, отдаваемых на заклание, чтобы они жили, прекращение смерти в мире, когда отомрет грех мира, узкий путь вниз, самоотворяющиеся врата; и всюду там (фигурирует) древо жизни и воскресение плоти благодаря древу; это, я думаю, потому, что их учитель был пригвожден к кресту и был плотник по ремеслу, так что если бы его случайно сбросили со скалы, или столкнули в пропасть, или удавили веревкой и если б он был сапожником, или каменщиком, или кузнецом, то у них была бы в небесах скала жизни, пропасть воскресения, веревка бессмертия, блаженный камень, железо любви или священная подошва. Да ведь старая баба, напевающая сказки, убаюкивая ребенка, постыдилась бы нашептывать подобные (глупости) [VI, 34]!