Эдуард Бартошевич - Свидетели Иеговы

Обоснованию этой миссии посвящена книга историка-богослова Марлея Коула «Свидетели Иеговы». В ней рассказывается о том, как и почему появилось иеговистское вероучение. Автор излагает историю «Общества» по официальным материалам центра корпорации.

В книге М. Коула в обобщенном виде преподнесено все то, что говорят руководители иеговистской организации о ее происхождении. В ней намеренно замалчиваются все провалы пророчеств и другие неприглядные факты из действительной истории иеговистского «Общества».

М. Коул и другие идеологи иеговизма исходят из того, что внутри христианства идет непрекращающаяся борьба за восстановление библейского учения. Особое место в этой борьбе отводится Реформации. Свидетели Иеговы утверждают, что только им удалось решить до конца задачи, поставленные Реформацией, и восстановить в своих правах первоначальное христианство и учение о «тысячелетнем царстве Христа».

Однако отношение иеговистов к Реформации весьма тенденциозно. Так, «исследователи Библии» предают полному забвению Томаса Мюнцера, который являлся наиболее ярким представителем крестьянско-плебейского крыла Реформации. Мюнцер был непримиримым противником католического духовенства и всего уклада католической церкви с ее обрядами, поборами, лицемерием и ханжеством, той самой церкви, вызов которой бросили Ч. Руссель и его сподвижники еще при организации «Общества исследователей Библии». Поэтому было естественно предположить, что фигура Мюнцера уже по одной этой причине должна была занять значительное место в иеговистских исследованиях Реформации. Но этого не произошло.

Программа Мюнцера, будучи религиозно-христианской по форме, «требовала немедленного установления царства божьего на земле - тысячелетнего царства, предсказанного пророками,-путем возврата церкви к ее первоначальному состоянию и устранения всех учреждений, находившихся в противоречии с этой якобы раннехристианской, в действительности же совершенно новой церковью. Но под царством божьим Мюнцер понимал не что иное, как общественный строй, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частной собственности, ни обособленной, противостоящей членам общества и чуждой им государственной власти. Все существующие власти, в случае если они не подчинятся революции и не примкнут к ней, должны быть низложены, все промыслы и имущества становятся общими, устанавливается самое полное равенство» [2] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 371. .

Такое социальное содержание «тысячелетнего царства» не подходило для вероучения Русселя, провозгласившего возврат к раннему христианству в последней четверти XIX века, когда на историческую арену выступил научный социализм. Не подходило потому, что Руссель и его сторонники никогда не скрывали своих глубоких антипатий ко всему, что связано с революционной борьбой угнетенных масс.

Вот почему, повествуя о Реформации XVI века и устанавливая ее историческую связь с деятельностью «исследователей Библии» в XIX веке, иеговистские историки предпочитают говорить только о Лютере, притом только то, что укладывается в их собственную концепцию происхождения «Общества свидетелей Иеговы».

Ни Лютер, ни его последователи, оказывается, не сумели сохранить и развить дальше истинное христианское вероучение. Всю послереформационную эпоху свидетели Иеговы рассматривают как процесс непрерывной утраты и вырождения религиозных завоеваний Реформации, пока в конце XIX века не появился Руссель. Ему они приписывают роль спасителя христианского вероучения от окончательной гибели.

[…]

В стране один экономический кризис сменялся другим. Самые тяжелые из них - в 1873, 1885 и 1894 годах - привели к массовому разорению фермеров и усилению безработицы в городах. Безысходная нужда и связанная с ней неуверенность в завтрашнем дне порождали страх и отчаяние у отсталых слоев трудящихся, не видевших выхода из тупика, в котором они оказались.

В особенно трудных условиях находились переселенцы из Европы. Немцам, французам, итальянцам и эмигрантам других национальностей, когда они покидали родину, грезились сказочные замки благополучия. Но земля, которую они считали обетованной, встретила их еще более жестокой эксплуатацией, еще более беспросветной нуждой. В этой обстановке, когда у людей не оставалось никакой надежды на реальное улучшение условий существования, они находили утешение только в религии.

В США еще до возникновения «Общества исследователей Библии» нередко отмечались вспышки массовой религиозной экзальтации. Верующие, охваченные религиозным порывом, бросали свои обычные занятия, собирались толпами, чтобы дать выход своим религиозным чувствам в слушании проповедей, пении псалмов, проникнутых мистикой и пессимизмом. Среди молящихся постоянно находились провозвестники конца света, вокруг которых и группировались неудачники, разорившиеся, потерявшие веру в земное счастье люди. Религиозные вспышки в ряде случаев охватывали население целых штатов.

Мелкобуржуазная социальная природа этого явления очевидна. Перед натиском крупного капитала трудящиеся сплачивали свои ряды, боролись за свои права. В Пенсильвании, например, в 1874-1875 годах произошла крупнейшая забастовка шахтеров, жестоко подавленная властями. 1877 год ознаменовался первой национальной стачкой железнодорожников. Для ее ликвидации были привлечены правительственные войска. В 1886 году прокатилась волна демонстраций и стачек, во время которых выдвигалось требование установить 8-часовой рабочий день. И снова полиция и войска расправлялись с трудящимися. В этих условиях происходило еще большее сплочение рабочих. Но разорившиеся мелкие фермеры и предприниматели искали спасения не в борьбе, а в религии. Не случайно в то время в США получили большое распространение секты, вероучение которых было связано с ожиданием второго пришествия Христа.

Таким образом, «Общество исследователей Библии» было одной из многих религиозных организаций, появившихся в США на почве общественных потрясений, вызванных наступлением крупного капитала. Наряду с другими религиозными организациями оно объективно служило господствующим классам, пыталось по-новому примирить массы с их тяжелым положением, бесправием, уводило их в сторону от активной классовой борьбы.

Правящие классы не могли справиться с нарастающим революционным движением одними только административно-полицейскими мерами. Буржуазия прибегала к самым различным способам идеологического влияния на отсталые слои трудящихся, широко используя возможности религиозных организаций, прежде всего христианских, с квалифицированными кадрами проповедников, хорошо знающих психологию верующих.