Николай Варшавский - Религиозный экстремизм Александра Дворкина

Уничтожение свободы объединений:

 Закон о манипулировании сознанием, одобренный парламентом, даёт возможность полностью упразднить (по выдуманной причине) любую организацию, про которую скажут, что её члены оказались в состоянии навязчивого подчинения этой организации (т.е. это может быть любая религиозная или политическая организация).

Уничтожение свободы совести:

 Учреждение и государственное финансирование клиники с целью «лечения» членов культов.

 Любое нетрадиционное религиозное движение, а также его члены, предлагающие духовную, медицинскую, философскую, политическую либо экологическую альтернативу, в первую очередь оказывается под подозрением, а иногда и сразу мишенью преследований.

 Официальная дискриминация в сфере труда – членам «культов» запрещается занимать определённые позиции или должности.

 Предложения MILS [100]о запрете обучения или учителей, принадлежащих к «культам».

 Необоснованное полицейское и судебное преследование.

Доносы, вызывающие реальные действия:

 Вследствие анонимных доносов многие люди подверглись преследованиям из-за их возможной принадлежности к «культу». Например, одного учителя перевели на другое место работы по единственной причине – «был замечен в помещении новой религиозной организации».

 Группы йоги или другая альтернативная деятельность подвергается преследованию полицией, после того как о них поступили доносы как о «культах».

 Публичное осуждение людей или компаний со стороны MILS в прессе по причине, что они вероятно «члены культа» или «близки к культу» и т.д.

Нарушение других прав и свобод, к которым привело подавление религиозной свободы во Франции:

 Необоснованные обвинения лиц или групп, у которых даже не было признаков «секты», приведшие их к краху или даже к случаям суицида.

 Использование ярлыка «культ», чтобы избавиться от групп или отдельных людей, которые мешаются с политической или иной точки зрения.

 Полицейские агентства, ADFI и CCMM [101]создали систему файлов, в которую попадают данные о различных религиозных движениях и политических мнениях отдельных людей.

Уничтожение свободы образования:

 Закон о школах позволил упразднять любую школу альтернативную светской на основе лишь обычной инспекции.

 Преследования и ограничение деятельности Вальдорфской школы [102], называя её «сектой».

Обособление от Франции:

 Франция, из-за её взглядов и применяемых методов, была особо обозначена в международных докладах о нарушениях прав человека («Международная Амнистия», «Хельсинский комитет», ежегодный отчёт Госдепартамента США, ООН).

Политика «всё разрешено»:

 Давление на политиков, судей и на компании. MILS’ом или ADFI проводятся тренировочные семинары для судей и в полицейских колледжах, чтобы они знали, как обращаться с «культами» и их членами.

 Происходит смешение судебной, исполнительной и законодательной власти в одном лице.

Контроль СМИ:

 Прямые угрозы и давление на СМИ, давшие возможность «культам» высказаться.

Можно предположить, что если Дворкин, подобно Вивьену, займёт влиятельную позицию в органах, те же самые последствия можно ожидать и в России.

Стивен Хассен (Steven Hassan)

«Процесс [депрограммирования] протекает так. Члена культа привозят в тайное место, находящееся под постоянной охраной, где он не может остаться наедине с собой, даже в ванной. Иногда в помещении заколачивают окна, чтобы исключить возможность побега. Депрограммирование длится целыми днями, а иногда и неделями до тех пор, пока адепт не проявит признаки резкого психологического перелома…». – Стивен Хассен [103]

Ещё один «эксперт» по культам. В своё время также приезжал в Россию, хорошо знаком с российским псевдо экспертом [104]Евгением Волковым, который перевёл на русский язык большую часть материалов Хассена.

Брошюра Дворкина «10 вопросов навязчивому незнакомцу» [105]на самом деле не брошюра Дворкина, а просто перевод одной из глав книги Стивена Хассена, которая называется «Противостояние сектам и контролю над сознанием» [106].

Сам Хассен известен тем, что неоднократно был вовлечён в депрограммирование, а также поддерживал людей, которые занимались этой деятельностью. В одной из своих книг [107]он подробно рассказывает о том, как проводить депрограммирование и даёт примеры его применения.

Хассен был консультантом организации CAN и поддерживает таких людей, как Тэд Патрик (Ted Patrick) – отец депрограммирования, который трижды был осуждён и приговорён к тюремному заключению в связи с применением этих методов. Хассен поддерживал Патрика, заявляя, что разработанное им «насильственное депрограммирование», является «единственным эффективным методом» по выведению человека из «культа». [108]

Как уже отмечалось, Хассен был неоднократно вовлечён в случаи депрограммирования. Он участвовал в одном случае, когда трое мужчин украли девушку, увезли её в изолированное место, угрожая сломать ей ногу, в случае если она будет кричать о помощи или попытается сбежать. Её не выпускали 12 дней, издевались над ней и заставляли её читать и слушать материалы, содержащие критику её религии.

Ниже приводятся выдержки из показаний, данных под присягой другой жертвой Хассена:

«Когда я в первый раз попытался сбежать от моих похитителей, они схватили меня за руки и бросили на пол. Я ударился подбородком и щекой о кафельный пол. В результате я получил рассечение с внутренней стороны нижней губы и ссадины на подбородке и щеке. Мне связали руки и ноги, меня затащили в небольшую комнату и положили на койку. Затем профессиональные депрограмматоры Стивен Хассен и Эллен Ллойд начали меня насильно депрограммировать, принуждая меня отказаться от выбранных мной религиозных убеждений».

«На протяжении первых трёх дней депрограммирования, я был связан... и мне не позволяли спать».

«Когда депрограммирование началось я решил не разговаривать и отказаться от еды. Через два дня молчания и голодовки Стивен Хассен пригрозил мне серией инъекций».

«[Хассен] оскорблял и унижал меня как личность... Кровообращение в моих руках было нарушено потому, что руки всё время были крепко связаны за моей спиной. Обе руки страшно опухли и посинели».

«На протяжении первых трёх дней при посещении туалета меня сопровождали, а мои руки всё так же были связаны. Я не мылся и не брился. С чужой помощью я мог мочиться в горшок. Из-за смущения от того, что я всё время находился под наблюдением, я не позволял себе опорожняться».