Майкл Мюррей - Введение в философию религии

Пока мы еще не успели слишком далеко забраться в анализе различных концепций веры и их философских достоинств, нам следует ясно указать, что существует ряд значений слова «вера» — притом вполне респектабельных, — которые не попадут здесь в фокус нашего внимания. В дальнейшем изложении мы будем рассматривать веру как способ отношения к высказыванию, т.е. как когнитивную позицию, объектом которой является высказывание. Возьмем высказывание «В этом году Мировую серию выиграют «Кабз». Относительно данного высказывания можно занимать разные позиции (или иметь разные установки): я могу сомневаться, верить, бояться, надеяться и т.д. Каждое из выделенных слов выражает особый способ отношения к высказыванию. В данной главе вера будет нас интересовать прежде всего как способ отношения к высказыванию, и в частности, мы будем рассматривать веру как (всего лишь) разновидность убеждения. Причина, по которой мы помещаем в фокус внимания данное значение и исключаем прочие, состоит в том, что именно об этом значении и заходит по преимуществу речь, когда люди спорят о рациональности веры или об отношениях между верой и разумом.

Термин «вера» имеет, конечно, и другие значения. Скажем, некоторые философы подчеркивают, что во многих религиозных традициях вера является добродетелью (а ее отсутствие — пороком), и в этом своем качестве, заключают они, вера не может быть делом убеждения. Ведь добродетели и пороки суть состояния, за которые мы несем моральную ответственность, и как таковые, данные состояния должны находиться под прямым или опосредованным контролем нашей воли. Неясно, однако, способна ли наша воля управлять убеждениями, и если да, то до какой степени. (Как вы ни бейтесь, вам не удастся убедить себя в том, что у вас нет головы или что вы Шекспир. А многие люди утверждают, что они находили столь же невозможным приобрести или сохранить убеждение в существовании Бога.) А потому некоторые считают, что та вера, которая только и имеет значение в области религии, не является каким–то убеждением, но скорее чем–то вроде надежды вместе с готовностью действовать, опираясь на собственную надежду, как если бы она представляла собой самую настоящую реальность [14] См. Pojman, Louis P. «Faith Without Belief», Faith and Rationality. 3:2 (1986), 157–176. . Такое представление о вере заслуживает, вероятно, всяческого уважения, но не о нем пойдет у нас речь.

С другой стороны, многие верующие люди используют слово «вера», чтобы обозначить особый вид личного доверия. Возьмем, к примеру, человека, который ненавидит Бога, полагая, что Бог хочет сделать его несчастным, и потому сам только тем и занят, что деятельно непокорствует Богу. Имеет ли он веру в Бога? Здесь, похоже, мы хотим сказать, что хотя он и принимает на веру существование Бога, однако веры в Бога у него нет. В первом случае слово «вера» указывает на его отношение к вы оказыванию «Бог есть», во втором же оно означает отсутствие у него какого–либо доверия к Богу, упования на Бога. Второе употребление термина, подразумевающее некую разновидность личного упования, является вполне приемлемым и почтенным, но не его будем мы рассматривать здесь.

Существуют, несомненно, и другие способы употребления термина «вера». В дальнейшем, однако, мы будем говорить о вере лишь как о разновидности убеждения. Но какого рода это убеждение? Что бы еще ни подразумевала вера, едва ли не каждый из нас согласится, что верить в утверждение означает считать его истинным, не имея ни логических доказательству ни непосредственных чувственных свидетельств его истинности. «Доказательство» в данном контексте нужно понимать в том смысле, в каком понимает его геометрия, т.е. как дедуктивное рассуждение, исходящее из посылок, которые, как предполагается, самоочевидны для каждого здравомыслящего человека. (Следовательно, в естественных науках, как правило, не бывает доказательств в описанном смысле слова; в лучшем случае удается получить весьма убедительные свидетельства.) Непосредственные чувственные данные мы получаем через использование наших чувств — зрения, слуха, осязания и т.д. Путаница в спорах о вере возникает в значительной степени оттого, что доказательства не отличают от свидетельств и вдобавок не проводят различия между отдельными видами свидетельств. Еще одна причина недоразумений — отсутствие должного внимания к тому, что можно и что нельзя на разумных основаниях считать необходимыми условиями знания. В настоящем разделе мы попытаемся кратко классифицировать некоторые из подобных затруднений, после чего рассмотрим основные элементы веры и те условия, при которых она имеет место.

Марк Твен выразительно охарактеризовал веру как способность «думать, что это так, зная, что это не так». Конечно, веру нельзя считать в буквальном смысле убеждением в том, что, как вам самому известно, не соответствует действительности. И тем не менее слова Твена кажутся остроумными, поскольку, по крайней мере, для большинства из нас они звучат правдоподобно. Но какая же, по–видимому, правильная идея здесь может таиться? На ум приходят четыре взаимосвязанные определения веры.

(i) Вера есть убеждение в чем–либо при отсутствии доказательств.

(ii) Вера есть убеждение в чем–либо при отсутствии подтверждающих свидетельств.

(iii) Вера есть убеждение в чем–либо вопреки подавляющим свидетельствам противоположного.

(iv) Вера есть убеждение в чем–либо, истина чего для нас не очевидна.

Согласимся ли мы принять какую–нибудь из этих концепций веры? Рассмотрим их по очереди.

Есть ли у нас веские причины соглашаться с первой характеристикой? Отнюдь нет. Мы уже допустили, что вера предполагает убеждение при отсутствии доказательств — где, повторимся, наличие доказательств означает дедуктивное рассуждение, все посылки которого самоочевидны для любого здравомыслящего человека. Но заявив, что буквально все, в чем люди бывают убеждены при отсутствии доказательств, есть вера, мы, пожалуй, зашли бы слишком далеко. Ученые могут быть убеждены в истинности своих теорий и при отсутствии доказательств. Присяжные заседатели признают людей виновными и приговаривают к тюремному заключению, не имея доказательств. В обоих случаях лица, имеющие соответствующие убеждения, располагают, как мы вправе допускать, великим множеством разного рода свидетельств и оснований, но никак не доказательствами. И в этих случаях было бы странно говорить, что они принимают свои убеждения на веру.

А как быть со второй характеристикой? Есть ли у нас разумные основания утверждать вслед за Ричардом Доукинсом (и другими), что вера есть «убеждение, не опирающееся на эмпирические свидетельства» [15] 'Science versus Religion', in Louis Pojman and Michael Rea (eds.), Philosophy of Religion: An Anthology, 5 th ed., (Belmont, CA: Wadsworth, 2007), p. 426. ? Похоже, нет. Чарли Брауну, например, требуется немалая доля веры, чтобы думать, что на сей раз Люси не утащит у него мяч в тот момент, когда он попытается по нему ударить. И это было бы справедливо, даже если бы Чарли Браун располагал многочисленными свидетельствами в пользу того, что Люси этого не сделает. Предположим, Люси говорит ему, что у нее нет ни малейшего желания отнимать у него мяч; предположим, эти ее слова подтвердила проверка на детекторе лжи. Предположим, далее, что в прошлом году Люси участвовала в реабилитационной программе, призванной излечить ее от околофутбольных садистских наклонностей. А совсем недавно она принесла Чарли Брауну, как можно подумать, совершенно искренние, прочувствованные извинения за все те случаи, когда она отнимала у него мяч, и торжественно объявила о своем твердом намерении исправиться. Таким образом, мы имеем множество подлинных эмпирических свидетельств в пользу того, что, по крайней мере сегодня, Люси не стащит мяч. И все же разве не потребуется Чарли Брауну вера, чтобы прийти к действительному убеждению, что Люси мяч не утащит? Несомненно, потребуется. А значит, мы ошиблись, предположив, что вера всегда означает убеждение при отсутствии эмпирических свидетельств в его пользу.