Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

Африканский священник Новат — еще один печальный пример — был привлечен к суду за убийство своего нерожденного ребенка [778]. Есть примеры и женатых епископов. Сократ сообщает, что в ту эпоху епископы не только не были связаны законом безбрачия, но и зачинали детей в период епископства [779]. Афанасий говорит [780]: «Многие епископы не вступали в брак; с другой стороны, монахи становились отцами. Опять же, мы видим епископов, у которых есть дети, и монахов, которые не собираются иметь потомство». Отцом Григория Назианзина (умер в 390 г.) был женатый епископ, а его мать, Нонна, была женщиной образцового благочестия, она искренне молилась об удачном зачатии, видела своего будущего сына в пророческом видении, посвятила его, еще до рождения, служению Богу — и он стал ведущим богословом своего времени. Григорий Нисский (умер ок. 394 г.) также был женатым епископом, хотя отдавал предпочтение безбрачию. Синезий, философ, ученик Ипатия Александрийского, когда его призывали принять епископство в Птолемаиде (410 г. по P. X.), сначала отказался, потому что не хотел расставаться с женой и желал иметь многочисленное потомство, но наконец принял должность, с женой не расставаясь. Это показывает, что его случай уже был исключением. Шестой из апостольских канонов гласит: «Пусть никакой епископ, священник или диакон не прогоняет свою жену под предлогом благочестия; если же он прогонит ее, пусть будет временно отстранен от должности. Если же он будет упорствовать, пусть будет отстранен от должности окончательно». В «Апостольских постановлениях» нигде не предписывается безбрачие священников, но единократный брак епископа, священника и диакона рассматривается как совершенно законный [781].

Надписи в катакомбах также свидетельствуют, что вплоть до V века священники вступали в брак [782].

В то же время тенденция к безбрачию священников возникла уже очень рано и упорно и неотвратимо распространялась, особенно на Западе. Она проявляется уже в тех фактах и постановлениях, о которых мы упоминали выше, ибо они производят впечатление, что счастливых браков среди священников и образцовых жен пастырей в первые века было не так уж много; их и не могло быть много, так как общественное мнение церкви, вопреки Библии, возвышало девственность над браком.

1. Первым шагом по направлению к безбрачию священников был запрет на повторный брак для клира на основании восприятия слов Павла о «муже одной жены» как ограничения, а не как повеления. В Западной церкви в начале III века было много священников, вступавших в брак во второй и даже в третий раз, и подобная практика оправдывалась тем, что Павел допускал повторный брак после смерти одного из супругов как законный, без каких–либо ограничений и исключений. Этот факт виден из протеста монтаниста Тертуллиана, который выдвигает против католиков серьезное обвинение: они позволяют двоеженцам председательствовать, крестить и проводить причастие [783]. Ипполит, который также придерживался строгих взглядов на дисциплину, примерно в то же время упрекает римского епископа Каллиста в том, что тот допускает к священническому и епископскому служению людей, женатых во второй и даже в третий раз и позволяет клирикам жениться после рукоположения [784]. Но в Восточной церкви строгая практика победила и была легализована. «Апостольские постановления» явно запрещают епископам, священникам и диаконам жениться во второй раз. Они также запрещают клирикам вступать в брак с наложницами, рабынями, вдовами и разведенными, а также распространяют запрет на повторный брак даже на певцов, чтецов и привратников. Диакониса же должна была «чистой девой или вдовой, бывшей в браке только раз, верной и уважаемой» [785]. В «Апостольских канонах» даются похожие указания и объявляется, что мужчина, женатый во второй раз или женатый на вдове, куртизанке, актрисе или рабыне, не годится на роль священника [786].

2. Вторым шагом стал запрет на брак и супружеские отношения после рукоположения. Это предполагает несовместимость служения священников с обязанностями и привилегиями женатых людей. До Эльвирского собора в Испании (306) в Латинской церкви не делалось разграничений между браками до и после рукоположения [787], тогда как этот склонный к строгости собор запретил священникам любого ранга вступать в супружеские связи под страхом отлучения [788]. Похожий канон был принят и на соборе в Арле (314) [789]. Подобное произошло и на Ангарском соборе (314), который, однако, позволяет диаконам вступать в брак, если они оговорят это условие специально до рукоположения [790]. Впоследствии это исключение было снято в 27–м Апостольском каноне, позволяющем вступать в брак только чтецам и певчим (представителям младших чинов, ordines minores) [791] .

На Вселенском соборе в Никее (325) была предпринята попытка, вероятно, под руководством Осия, епископа Кордовы — связующего звена между Эльвирой и Никеей, — придать правилу испанской церкви достоинство и авторитет вселенского постановления, то есть сделать запрет на брак после рукоположения и строгое воздержание женатых священников от супружеских отношений всеобщим законом церкви; но попытка оказалась неудачной из–за громкого протеста Пафнутия, уважаемого епископа и исповедника из какого–то города в Верхней Фиваиде в Египте, потерявшего глаз во время гонений Диоклетиана и никогда не прикасавшегося к женщине. Он предостерег отцов собора, что им не следует возлагать на клириков такое тяжкое бремя и забывать о почетности и чистоте брака и супружеских уз. Он боялся, что от такой чрезвычайной строгости будет больше вреда, чем пользы. Достаточно, чтобы неженатые клирики оставались одинокими, согласно древней традиции церкви, но неправильно было бы разлучать женатого священника с его законной женой, с которой он сочетался, еще будучи мирянином. Такое выступление сурового аскета побудило членов собора отложить решение вопроса и оставить каждому отдельному клирику индивидуальное право продолжать отношения в браке или прекращать их. Предостережение Пафнутия было пророческим [792].

Никейский собор не принял никакого закона о безбрачии, но в его третьем каноне строго запрещается опасная и скандальная практика совместного жительства неженатых священников с незамужними женщинами [793], если они не являются «матерью, или сестрой, или теткой, или личностью, не вызывающей подозрений» [794]. Этот запрет не следует путать с запретом на супружеские отношения, как и не стоит отождествлять этих духовных наложниц с законными женами. Однако он доказывает, что номинально среди клириков в то время преобладало безбрачие.

Греческая церковь в основном продолжала держаться на позициях IV века; постепенно в принципе и на практике она стала требовать безбрачия только от епископов (которые обычно избираются из среды монахов) и сделала единократный брак правилом для клириков менее высокого сана; брак должен заключаться до рукоположения, повторный брак недопустим. Юстиниан объявил, что женатые мужчины не могут быть епископами, и на Трулльском соборе (692 г. по P. X.) эта уже существующая практика была узаконена. В России (вероятно, с 1274 г.) среди священников низшего ранга вступление в брак было сделано обязательным. Это противоположное заблуждение. Каждый человек должен решать сам, в соответствии с велением своей совести, жениться ему или оставаться одиноким.