Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

Церковная ученость первых шести веков почти полностью строилась по образцу греко–римской культуры. Самые первые из отцов церкви, даже Климент Римский, Ерма и Ипполит, жившие и работавшие в Риме и недалеко от него, пользовались греческим языком, по примеру апостолов, с теми модификациями, которых требовало выражение христианских идей. И только в конце II века, причем не в Италии, а в Северной Африке, латинский язык не без помощи Тертуллиана также стал языком христианской науки и литературы. Латинская церковь, однако, в течение долгого времени продолжала зависеть от греческой учености. Греческая церковь была более восторженной, теоретической и диалектической, латинская — более упорной, практичной и ориентированной на внешнюю организацию, хотя с обеих сторон наблюдались поразительные исключения из правила: с греческой — Златоуст, величайший из проповедовавших с кафедры, а с латинской — Августин, глубочайший богослов–теоретик среди отцов церкви.

В целом произведения отцов церкви существенно уступают классической литературе в изяществе формы, но намного превосходят ее в полноценном качестве содержания. Их труды принимают рабский облик, подобно их Учителю в те дни, когда Он был во плоти, и не обладают царственным великолепием этого мира. Вера в силу христианской истины делала людей менее внимательными к форме, в которой они представляли ее. Кроме того, многим из древнейших христианских авторов недоставало образования, и они испытывали некоторое отвращение к искусству из–за разнообразных злоупотреблений им в те дни повсеместного идолопоклонства и разврата. Но некоторые из них, даже во II и III веках, особенно Климент и Ориген, были одними из первых людей своего времени по учености и философской культуре; в IV же и V веках литературные произведения Афанасия, Григория, Златоуста, Августина и Иеронима во всех отношениях превосходили современную им языческую литературу. Многие отцы церкви, такие как оба Климента, Иустин Мученик, Афинагор, Феофил, Тертуллиан, Киприан, а в более позднее время — даже Иероним и Августин, приняли христианство уже в зрелом возрасте; интересно отметить, с каким энтузиазмом, энергией и благодарностью они его держались.

Наименование «отец церкви» возникло из древнего обычая переносить понятие отцовства на духовные отношения, особенно с учителем, священником или епископом. В рассматриваемом нами случае это понятие обязательно предполагает древность, некую степень общего авторитета для всех последующих периодов и ответвлений церкви. Поэтому данный почетный титул справедливо ограничивается наиболее выдающимися учителями первых пяти или шести веков, разумеется, за исключением апостолов, которые стоят намного выше отцов церкви как богодухновенные сосуды Христа. В результате сочетание «отец церкви» относится к периоду соборного формирования учений, до разделения Восточной и Западной церкви. Череда латинских отцов церкви обычно завершается папой Григорием I (умер в 604 г.), линия же греческих отцов церкви — Иоанном Дамаскином (умер около 754 г.).

Помимо древности, или непосредственной связи со временем формирования церкви в целом, отцам церкви должны быть свойственны ученость, святость, ортодоксия и одобрение церкви или всеобщее признание. Но эти требования относительны. По крайней мере, мы не можем назвать воззрения доникейских отцов церкви полностью ортодоксальными ни с греческой, ни с римской, ни с евангельской точки зрения. Их догматические представления часто были весьма неопределенными и неточными. В самом деле, Римская церковь исключает из списка «отцов» (Patres) Тертуллиана за его монтанизм, Оригена за его платонизм и идеализм, Евсевия за его полуарианство, а также Климента Александрийского, Лактанция, Феодорита и других выдающихся богословов, определяя их просто как «церковных авторов» (Scriptores Ecclesiasticï).

В строгом смысле ни один из доникейских отцов церкви не согласуется с римским вероучением абсолютно во всем. Даже Ириней и Киприан отличались от римских епископов, первый в отношении к хилиазму и монтанизму, второй — в отношении к еретическому крещению. Иероним решительно свидетельствует против канонической ценности апокрифов. Августин, величайший авторитет католического богословия среди отцов церкви, придерживается совершенно евангельских взглядов на грех и благодать, которые были с энтузиазмом возрождены Лютером и Кальвином и по сути осуждены Трентским собором. Папа Григорий Великий отвергал титул «вселенского епископа» как антихристианскую идею, однако титул этот сравнительно безвреден в сопоставлении с официальными титулами его преемников, претендующих на звание наместников Христа и Всемогущего Бога на земле и непогрешимых органов Святого Духа во всех вопросах веры и дисциплины. Ни один из древних отцов церкви и богословов ничего не знал о современных римских учениях о непорочном зачатии (1854) и папской непогрешимости (1870). «Единодушное согласие отцов» — иллюзия, если мы не говорим о самых основополагающих и всеобщих догматах христианства. Здесь мы просто вынуждены придерживаться либеральных представлений об ортодоксии и делать поправку на неизбежность существования разных этапов в развитии церковного вероучения.

С другой стороны, богословие отцов церкви еще менее соответствует протестантским стандартам ортодоксии. Мы напрасно будем искать у них евангельские учения об исключительном авторитете Писания, об оправдании одной лишь верой, о всеобщем священстве мирян. Вместо этого уже во II веке мы обнаруживаем высокую оценку церковных традиций, заслуг и даже сверх должных добрых дел, заметное тяготение к особому положению священства, таинствам, обрядам и аскетизму, постепенно достигшее зрелой формы в греческой и римской ортодоксии. Англиканская церковь всегда больше соответствовала учению отцов церкви, чем лютеранские и кальвинистские церкви. Она заявляет о своем полном согласии с символом веры, епископатом и литургическим поклонением древности, до разделения Востока и Запада, но разница здесь только в степени выражения этого согласия; Тридцать девять статей являются такими же евангельскими по духу, как и Аугсбургское или Вестминстерское исповедание, и даже современная англо–католическая школа, самая классическая в церковности и самая ревностная в церковничестве, не обращает внимания на многие учения и обычаи, считавшиеся жизненно важными в первые века церкви, и придерживается других, неизвестных до XVI века. Деятели Реформации были такими же великими и благочестивыми людьми, как и отцы церкви, но и те, и другие должны склониться перед апостолами. Христианство неуклонно развивается, понимание углубляется, применение его принципов и силы расширяется, и в Библии есть еще много сокровищ, которые будут вынесены на свет в грядущие века.