Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

φιλόθεος παλλακή.

Собственные высказывания. — Прим. изд.

Если только не считать его производным от אל и נבל, «гора Бога».

Однако в данном случае он имел в виду не более чем терпимость. Как говорит Лампридий, 22 (21), Judaeis privilégia reservavit, Christianos esse passus est.

Дев–мучениц. — Прим. изд.

«Первым христианином из всех римских императоров». — Прим. изд.

«Maximus fratrum numerus» {«большое количество братьев»}, — говорит Киприан.

См. Franz Görres, l.c.

Eusebius, Η.Ε. VIII. 1.

Так начинается книга Артура Джеймса Мэйсона «Гонения Диоклетиана».

Максимиан (по прозвищу Геркулий) правил в Италии и Африке, Галерий (Арментарий) — на берегах Дуная, а позже на Востоке, Констанций (Хлор) — Галлией, Испанией и Британией; сам Диоклетиан оставил себе Асию, Египет и Фракию, его резиденция была в Никомедии. Галерий женился на дочери Диоклетиана (несчастной Валерии), Констанций на (названой) дочери Максимиана (Феодоре), оба расстались со своими прежними женами. Константин, сын разведенной Елены, женился на Фаусте, дочери Максимиана (это был его второй брак; отец и сын были женаты на двух сестрах). Он стал кесарем 25 июля 306 г. См. Gibbon, chs. XIII, XIV.

Лактанций (De Mort. Persec, с. 9) называет его «диким зверем», в котором присутствовали «природное варварство и дикость, чуждые римской крови». В конце концов он умер от ужасной болезни, которую Лактанций в подробностях описывает (гл. 33).

Лактанций называет поджигателем Галерия, который, как второй Нерон, готов был подвергнуть опасности дворец, только чтобы наказать безвинных христиан. Константин, живший тогда при дворе, позже во всеуслышанье заявил, что пожар был вызван молнией (Orat. ad Sanct., с. 25), но повторение события придает вес подозрениям Лактанция.

Гиббон в гл. XVI говорит о возможности политического заговора. Рассказывая о пожаре в императорском дворце в Никомедии, он утверждает: «Подозрение, естественно, пало на христиан; было выдвинуто предположение, с некоторой долей вероятности , что эти отчаявшиеся фанатики, провоцируемые своими текущими страданиями и знающие о грядущих бедствиях, вступили в заговор со своими верными братьями, дворцовыми евнухами, замышляя убить двух императоров, которых они ненавидели как непримиримых врагов церкви Божьей». Предположение Гиббона повторяет Буркхардт в своем труде о Константине (Constantine, pp. 332 ff.), но без каких–либо свидетельств в его пользу. Баур отвергает его как искусственное и маловероятное (Kirchengesch. I. 452, note). Мэйсон (р. 97 sq.) опровергает его.

Cm. Lactant., De Morte Persec, ch. 18–19, 32, и Gibbon, ch. XIV (vol. II, 16 в издании Смита). Настоящее имя Максимина было Дайя. Его не следует путать с Максимианом Геркулием (который был старше и умер на три года раньше). Это был грубый, невежественный и суеверный тиран, равный Галерию по жестокости и превосходивший его в невероятной распущенности (см. Lact. I.c., ch. 37 sqq.). Он умер от яда после того, как ему нанес поражение Лициний в 313 г.

Об эдикте Максимина см. Euseb. Mart. Pal. IX. 2; The Acts of Martyrs in Boll., May 8, p. 291, and Oct. 19, p. 428; Mason, l. c. 284 sqq.

Лайтфут оправдывает его в своем документированной статье Euseb., Smith and Wace, Diet, of Christ. Biogr. II. 311.

Или десять лет, если включать сюда местные гонения Максимина и Лициния после первого эдикта о веротерпимости (311 — 313).

Например: «Nomine Christianorum deleto; superstitione Christiana ubique deleta, et cultu Deorum propagato» . См. полные тексты надписей в Baronius ad aпII. 304, no. 8, 9; но они не соответствуют признанию неудачи в эдикте о веротерпимости, и даже Гаме признает их бессмысленными (К. Gesh. υ. Spanien^ I. 387).

Подробности см. в Мартирологиях, «Житиях святых», также в «Анналах» Барония. Этот историк настолько глубоко убежден в «insigne et perpetuum miraculum sanguinis S. Januarii», что считает ненужным ссылаться на конкретных свидетелей, ведь «tota Italia, et totus Christianus orbis testis est locupletissimus!» Ad ann. 305 no. 6.

M. де Брольи (M. de Broglie, L'Église et l'Empire, I. 182) дает этому манифесту прекрасную характеристику: «Singulier document, moitié insolent, moitié suppliant, qui commence par insulter les chrétiens et finit par leur demander de prier leur maître pour lui» {«необычный документ, наполовину оскорбительный, наполовину умоляющий, который начинается с оскорбления в адрес христиан, а заканчивается просьбой о том, чтобы они молились за него своему Господу»}. Мэйсон (l.с, р. 299) пишет: «Умирающий император не кается, ни в чем не исповедуется, кроме своего бессилия. Он хочет обмануть и перехитрить разгневанного Христа, притворяясь не гонителем, а реформатором. Он с проклятиями швыряет церкви свой эдикт о веротерпимости и суеверно надеется, что заслужит себе неприкосновенность».

Обычно утверждается (в том числе в Keim, I.c., Gieseler, Baur, vol. I. 454 sqq.), что Константин и Лициний выпустили два эдикта о веротерпимости, один в 312 г. и один в Милане в 313 г., так как в последнем эдикте есть ссылка на первый, но, по–видимому, эта ссылка представляет собой упоминание о ныне утраченных указаниях к правительственным чиновникам в добавление к эдикту Галерия (311), подписанных совместно с Константином. В 312 г. не было никаких эдиктов. См. Zahn и особенно Mason (р. 328 sq.), также Uhlhorn (Conflict, etc., p.497, Engl, translation).

«Ut daremus et Christianis et omnibus liberam potestatem sequendi religionem, quam quiscunque uoluisset». См. Euseb. H.E. X. 5; Lactant. De Mort. Pers., c. 48. Мэйсон (p. 327) говорит, что Миланский эдикт — «это самое первое изложение учения, которое сейчас считается отличительным признаком и принципом цивилизованности, прочным основанием свободы, особенностью современной политики. В нем решительно и четко утверждается совершенная свобода совести, ничем не ограниченный выбор веры».

Этим знаком победишь. — Прим. изд.

Подробнее о Константине и его отношении к церкви см. в следующем томе.

Лк. 14:27. — Прим. изд.

Мф. 10:37. — Прим. изд.

Мф. 5:10. — Прим. изд.

Мф. 10:39. — Прим. изд.

Ср. с похожим отрывком в анонимном Ер. ad Diognetum, с. 6, 7, и Justin M., Dial. с. Tryph. Jud., с. 110.

De fuga in persec, c. 13: «Massaliter totae ecclesiae tributum sibi irrogauerunt».

Όμολογήται, confessores, Μφ. 10:32; 1 Тим. 6:12.

Μάρτυρες, Деян. 22:20; Евр. 12:1; 1 Пет. 5:1; Отк. 17:6.

См. Мф. 10:23; 24:15–20; ФлII. 1:20–25; 2 Тим. 4:6–8.

Количество голландских мучеников при герцоге Альбе, согласно Гроцию, превышало 100.000 человек; по мнению Р. Сарпи, католического историка, их было около 50.000. Мотли в своей «Истории возвышения Голландской республики» (Motley, History of the Rise of the Dutch Republic, vol. II. 504) говорит об ужасном правлении Альбы: «Жестокости, которые творились во время грабежа и разрушения этих сожженных и голодающих городов, почти невероятны; нерожденных детей вырывали из материнской утробы; женщин и детей насиловали тысячами; население сжигалось или разрубалось на куски солдатами; творилось все, что только может придумать жестокость в своей тщеславной непосредственности». Бакл и Фридландер (III. 586) утверждают, что за восемнадцать лет руководства Торквемады испанская инквизиция наказала по меньшей мере 105.000 человек, среди которых 8800 были сожжены. В Андалусии за один год 2000 иудеев было казнено и 17.000 наказано.