Владимир Титов - Православие

Мы видели, что древнеславянская религия прошла долгую эволюцию от очень примитивных верований до довольно сложных религиозных представлений, она пустила глубокие корни в сознании славян. Христианству понадобилось время для того, чтобы сначала укрепиться на русской почве, а потом вытеснить древнеславянские верования.

Распространение христианства среди славян не было мгновенным актом; на территорию древнерусского государства оно начало проникать задолго до крещения Руси.

Православная церковь связывает появление христианства у славян с проповедью апостола Андрея Первозванного. Академик Б. Д. Греков склонялся к выводу, что в этом предании есть какое-то рациональное зерно. Он считает, что отголосок этого известия содержится у церковных писателей IV–V вв., которые весь юг нашей страны до реки Дона называли Скифией, или Сарматией. Евсевий Кесарийский (ок. 263–340 гг.) сообщает, что ученики Иисуса Христа разошлись для проповеди евангелия и что в Скифию направился апостол Андрей. Тертуллиан (ум. 240 г.), Афанасий Александрийский (ум. 373 г.), Иоанн Златоуст (ум. 407 г.), Иероним — все они считают Скифию, или Сарматию, христианской: «Холода Скифии пылают жаром веры» (Иероним). Евхерий Лионский (ум. 449 г.) писал: «Андрей смягчил проповедью скифов». Епифаний Кипрский (IV в.) также сообщает, что апостол Андрей был у скифов.

Свидетельств много, но они являются лишь благочестивым преданием. Во-первых, у нас нет никаких данных о деятельности апостола Андрея, если не сказать больше: нет никаких данных о его действительном существовании. Даже православные богословы вынуждены признать, что «сведений о его деяниях за время его апостольства очень немного, он упоминается почти всегда лишь в числе прочих апостолов». Только в VIII в. монахом Епифанием было составлено его житие, но, по признанию самих же богословов, «оно не относится к достоверным источникам».

Во-вторых, «свидетельства» церковных писателей противоречат имеющимся достоверным данным о славянах этой эпохи. Крупный византийский историк, христианин Прокопий Кесарийский (VI в.) довольно подробно описывает религиозные верования антов и славян. Согласно Прокопию, они поклонялись богу, творцу молний, приносили ему в жертву быков. Они почитают и реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем и при помощи этих жертв производят гадания. Христианин Прокспий описывает быт славян, сообщает о том, что они не управляются одним человеком, а живут в демократии, решают свои дела на народных собраниях, поклоняются своим божествам, и не говорит ни слова о том, что «холода Скифии пылают жаром веры» в Христа.

Можно предположить, что греческие колонии на берегу Черного моря, куда христианство проникло рано, были в активном общении со славянскими племенами и пытались вести среди них миссионерскую деятельность. Сведения об этих попытках распространить христианство просачивались в метрополию, становились известными церковным писателям, расцвечивались и преувеличивались их пылкой фантазией. Согласно церковному преданию, Скифия была сферой деятельности апостола Андрея, и поэтому «подвиги» миссионеров из греческих колоний приписывались ему; мало этого, считалось, что он родоначальник этой деятельности.

Однако, даже если эта миссионерская деятельность была достаточно активной, вплоть до второй половины IX в. она заметных результатов не принесла. Во всяком случае, достоверных сведений об этом мы не имеем. Родовой строй славян был малоблагоприятной почвой для христианской проповеди. Лишь ко второй половине IX в. относится окружное послание константинопольского патриарха Фотия (866 г.), подлинность которого не оспаривается историками. В этом послании патриарх сообщает: «Не только оный народ (болгары) переменил древнее нечестие на веру во Христа, но и народ, часто многими упоминаемый и прославляемый, я говорю о русах, которые, покорив окрестные народы, возгордились и, возымев о себе высокое мнение, подняли оружие на Римскую державу. Теперь они сами переменили нечестивое языческое суеверие на чистую и непорочную христианскую веру и ведут себя в отношении нас почтительно и дружески, тогда как незадолго перед тем беспокоили нас своими разбоями и учинили великое злодеяние».

Тут нужно обратить внимание на следующее. Во-первых, в послании многое преувеличено: во второй половине IX в. христианство только начинает проникать на Русь, восточные славянские племена приняли христианскую религию позднее на сто с лишним лет. Во-вторых, патриарх Фотий не называет ни одного географического пункта, ни одного славянского племени. Его сообщение никак нельзя отнести к Киеву. Возможно, что в послании имеется в виду распространение христианства в Тмутараканской Руси, которая была значительно ближе к Византии. В-третьих, возможно, что мы имеем дело с документом, который намеренно выдает желаемое за действительное.

Обратимся к анализу отечественных источников. Летописец сообщает о проповеднической деятельности апостола Андрея на Руси, говорит, что по Днепру апостол дошел до будущего местоположения Киева и, «встав рече сущим с ним ученикам: «видите ли горы сиа? яко на сих горах восиает благодать Божиа, и будет град велик, и церкви многи имать Бог воздвигнути». И вшед на горы тыа и благослови их, и постави крест, и помолися Богу, и сниде с горы, и по мнозе времени на тех горах създан бысть град Киев, и поиде по Днепру вверх, и прииде в Словены, идеже ныне Новгород Великий, и виде люди сущаа, како есть обычаи у них, и како ся моют в бане, и удивися им».

Следует иметь в виду, что летописец, как христианин, был знаком с церковным преданием о миссии апостола Андрея. И он, конечно, пытается поставить предание на службу киевским князьям, авторитетом апостола освятить их власть. Бросается в глаза наивность пророчества о будущем величии Киева, приписываемого летописцем апостолу Андрею. Апостол не верит в скорые результаты своей проповеди: град великий встанет, когда воссияет благодать божья, т. е. когда Русь станет христианской, когда она примет крещение. Возможно, мы здесь имеем дело с более поздней вставкой (летопись неоднократно переписывалась), а возможно, с данью церковной традиции.

Сам летописец не знает ни одного факта, который бы подтвердил появление христианства на Руси до конца первой половины X в. Мы уже рассмотрели то место летописи, в котором летописец описывает заключение князем Олегом договора с Византией в 907 г.

Византийцы целовали крест, а Олег с дружиной клялся по русскому обычаю оружием и богами Перуном и Велесом. В договоре Олега с Византией, заключенном в 911 г., очень четко проводится различие между византийцами и русскими. В тексте сообщается, что цель договора «подтвердить и укрепить дружбу, существовавшую между христианами и русскими», в ряде статей предусматриваются меры наказания, если убьет «русский христианина или христианин русского» или если «русский украдет что-либо у христианина или же христианин у русского». В заключение подтверждается нерушимость настоящего мирного договора «между вами, христианами, и (нами), русскими». В этом договоре ясно и неоднократно проводится различие между христианским византийским и нехристианским славянским миром.