Святитель Григорий Двоеслов, папа Римский - Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души

Петр. То, что рассказываешь, я слышал и сам, когда был в Сицилии.

Григорий. Я верю, что так явно делается с живыми и не знающими для того, чтобы показать всем совершающим приношение Бескровной Жертвы и не знающим ее силы, какую она может доставлять пользу в разрешении от грехов и умершим, если только грехи не будут неразрешимыми. Но должно знать, что Св. Жертва приносит пользу только тем умершим, которые в здешней жизни заслужили, чтобы по смерти помогали им добрые дела, совершаемые за них здесь другими.

Между тем, всегда должно так размышлять, что безопаснее делать добро самому еще при жизни, нежели надеяться делать его чрез других по смерти. Блаженнее отойти из сего мира свободным, нежели искать свободы, когда свяжут. Посему чем яснее видим истощание настоящего века, тем более должны презирать его всею душою, делать ежедневное жертвоприношение слез Богу, приносить каждый день Жертву Тела и Крови Христовых. Ибо одна эта Жертва спасает душу от вечной погибели; она таинственно возобновляет для нас смерть Единородного, Который, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним (Рим 6.9), однако ж, будучи бессмертным и нетленным в Самом Себе, снова закалается для нас в Таинстве Святой Евхаристии. Ибо в нем принимается Тело Его, разделяется Плоть Его во спасение народа, Кровь Его источается уже не на руки неверных, но в уста верующих. Размыслим же, каково должно быть Таинство, которое всегда напоминает нам страдание Единородного Сына за наше спасение. Кто из верующих может иметь сомнение в том, что в самый час Жертвоприношения по гласу священника отверзаются небеса, лики Ангелов присутствуют при этом Таинстве Иисуса Христа, высшее соединяется с низшим, земное с небесным, и из соединения видимого и невидимого происходит единое целое?

Но необходимо, когда мы совершаем Таинство, приносить самих себя в жертву Богу с сокрушением сердца; совершая Таинство страстей Господних, мы должны подражать тому, что совершаем. Тогда только Таинство будет истинною жертвою Богу за нас, когда сами себя сделаем жертвою. Но должно стараться и после молитвы хранить, сколько можем по милости Бога, свою душу в Его силе и крепости, чтоб и после легкомыслие не разрушило силы, чтобы не подкралось к сердцу тщетное самообольщение и чтобы душа не потеряла пользы приобщения чрез небрежное легкомыслие. Так Анна удостоилась получить просимое потому, что после плача сохраняла одинаковую крепость душевную. О ней написано: и лице ее не было уже печально, как прежде. (1Цар 1.18). Посему Бог не забыл, чего она просила, и не лишил ее дара, которого желала.

Должно также знать, что тот только справедливо просит отпущения грехов, кто сам прежде отпускает грехи, сделанные против него. Ибо, по слову Истины, не принимается дар, если предварительно не изгоняется из души вражда: итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. (Мф 5.23–24). Отсюда можно понять, что если за дар отпускается вина, то как тяжек грех вражды, за которую не принимается и самый дар. Итак, мы должны обращаться духом к ближнему, как бы далеко он ни находился от нас и что бы ни имел на нас, покориться ему душою, умилостивить смирением и благосклонностью, чтоб и Создатель наш, принимающий за вину дар, простил нам грехи, видя такое благоизволение нашего сердца (Мф 18.27). Мы научены словами Истины, свидетельствующей, что раб, который должен был десять тысяч талантов, когда принес раскаяние, получил от господина прощение всего долга; но за то, что не простил долга другому рабу, который был должен ему сто динариев, велено было взять с него и тот долг, который был отпущен ему. Из этих слов ясно видно, что если мы не прощаем от всего сердца грехов, сделанных против нас, то с нас опять будут требовать, что, к великой радости нашей, было отпущено нам за раскаяние. Итак, пока еще позволяет время, пока Судия терпит и испытующий наши сердца ожидает от нас обращения, смягчим слезами жесткое сердце и будем питать благосклонную любовь к ближним. И с уверенностью скажу, что мы не нуждались бы в Спасительной Жертве по смерти, если бы еще до смерти делали себя жертвою Богу.

Учение об очистительном огне в будущей жизни до времени общего Суда и конечного воздаяния принадлежит западной Церкви, а восточною не допускается.

Говоря о том, какие металлы символизируют тяжкие грехи, Григорий во второй раз использует уже образы не из 1Kор., а из Иез 24.12.