Рэймонд Бакленд - Цыгане. Тайны жизни и традиции

По сравнению с так называемым «цивилизованным» человечеством цыгане продвинулись в вопросах секса гораздо дальше (или «отстали» — как хотите). Они воспринимают секс таким, какой он есть, — как часть природы, часть нашего бытия. Мужчины и женщины для них — не противоположные силы, а скорее дополняющие друг друга. Ни мужчина, ни женщина не могут до конца быть самими собой без своей половины.

Цыганская семья — это закрытое сообщество. Её члены живут в небольшом вардо и всё время тесно общаются друг с другом. Часто мать, отец и дети спят в одной большой кровати. Дети же всегда спят вместе. Подрастая, они узнают о различии между полами и об их взаимоотношениях. Первый сексуальный опыт многих «чавви» связан с братом или сестрой. Я не имею в виду так называемое «надругательство», нечто грязное и постыдное. Они лишь наблюдают друг за другом, живя в атмосфере родственной любви.

Такой образ жизни — не исключение. В районе плато Озарк (штаты Миссури и Арканзас) семьи местных народностей живут приблизительно так же. Даже среди белого населения США, в больших сельских семьях, наблюдается нечто похожее. Аналогичные примеры легко найти и во многих других странах. Для городских жителей, опутанных сетью условностей, это, конечно же, не характерно.

Цыгане воспринимают секс как часть магического искусства. В «Полной книге колдовства Бак‑лендов» (Buckland's Complete Book of Witchcraft. Llewellyn, 1986) я говорил о сексуальной магии и мощных силах, ею вызываемых. К такому методу прибегают некоторые шувани. В «Тайнах сексуальной магии» (Secrets of Sex Magic. Llewellyn, 1995) У. Фратер пишет: «Каждый маг должен быть способным осуществить любое проявление сексуальности, с тем чтобы по‑настоящему освободиться от привязанностей и укоренившихся представлений». Шувани согласились бы с этим, поскольку они, не сомневаясь, поступают так, как считают нужным в данной ситуации. В книге Б. Голдберга «Священный огонь» (Goldberg В. Z. The Sacred Fire. University Books, New York, 1958) много примеров того, как сексуальная магия практиковалась в древние времена — в том числе и среди первых христиан, — а также в эпоху Средневековья.

Один из способов использования сексуальной энергии — изготовление талисманов и амулетов. Иногда подобные предметы «заряжаются» энергией сексуальных выделений. Многие шувани и шувано освящают предметы во время ритуальной мастурбации. Когда к шувани за помощью обращаются цыгане, им могут посоветовать самим освятить талисман после его изготовления. Но гауджо такие советы даются редко, поскольку цыгане прекрасно осведомлены о предрассудках в этой сфере, укоренившихся за многие века господства христианской религии.

Голдберг говорит о сексуальных ритуалах, которые люди индийского племени каучилуа совершают в своих храмах. Он также рассуждает о сексуальных аспектах жертвоприношения племени чартавьев индийскому богу Кришне и подношения сомы в ведических ритуалах. В индийских культах Шивы и Шакти также ясно заметны сексуальные аспекты. Лингам и йони, символизирующие мужской и женский половые органы, в Индии представляют собой объекты повседневнего почитания. Не удивительно, что цыгане, пришедшие из этой страны, так открыто воспринимают всё, связанное с сексуальностью. Можно даже предположить, что некоторые шувани и шувано рассматривают половую связь с клиентами как часть магической помощи.

Согласно одному из цыганских предрассудков, если в семье заканчивается соль, то это отражается на сексуальной силе её членов. Соль ассоциируется с сексом у многих народов. Она символизирует семя и жизнь. Даже у христиан в воду для крещения добавляется соль. Цыганская женщина, которая хочет зачать ребёнка, кладёт в путей наряду с другими предметами пакетик соли. Старинный цыганский способ привлечь к себе внимание молодого мужчины заключается в том, что женщина должна обнажённой обойти своё вардо при свете полной Луны, двигаясь вперёд спиной и при этом разбрасывая соль.

Один из мощных и эффективных ритуалов называется «китан‑эпен» — близость. Он применяется для того, чтобы сохранить близость не только в любви, но и в дружбе. Цыгане и цыганки, как уже упоминалось, обычно носят на шее шарф или платок, называемый дикло. Участники этого ритуала раздеваются донага, оставляя на теле только дикло. После полового акта каждый вытирает им гениталии, так чтобы на нём остались выделения. Затем дикло кладут друг на друга и скатывают, связывая концы. После этого их хранят в особом месте. В день годовщины свадьбы или в другой знаменательный день дикло вынимают и кладут под матрас, на котором пара снова вступает в половую связь. Это якобы гарантирует сохранение дружбы и любви.

В былые времена, как иногда и сейчас, фермеры спрашивали у шувани, как обеспечить плодородие полей. До недавних пор (а в некоторых областях, возможно, и по сей день) цыганские ведьмы давали совет, сходный с тем, что дали бы ведьмы и колдуны средних веков: фермер должен совершить половой акт со своей женой на поле, в первой пропаханной борозде, либо в коровнике или свинарнике; это следует проделать в период растущей Луны, как можно ближе к полнолунию.

Изображение, сделанное художником на тему цыганского ритуала «китан‑эпен»

Приблизительно такой же ритуал должен проделать и бизнесмен, желающий улучшить свои дела. Он должен совершить половой акт со своей женой у себя в магазине или в конторе в ночь, когда Луна прибывает.

Большинство ритуалов сексуальной магии связаны с циклами Луны, причём растущая Луна способствует умножению и процветанию, а убывающая — уменьшению и избавлению от чего‑либо. При необходимости советуют заняться мастурбацией. Цыгане никогда не осуждали и гомосексуализм.

Влюбившаяся женщина может изготовить глиняные бусы, смешав глину с менструальной кровью. Ночью она должна тайком подобраться к вардо возлюбленного и оставить их у ступенек. Если днём бусы полностью распадутся, значит, он ей не пара. Известно, что некоторые цыгане‑мужчины также делали подобные бусы, смешивая глину с семеной жидкостью и оставляя их у вардо женщин.

Фрэнсис Грум так писал о цыганских детях (Groom F. In Gypsy Tent. London: Nimmo, 1880): они были «странным сочетанием дерзости и робости, нахальства и любезности, легкомыслия и задумчивости, резвости и какой‑то старомодной чопорности».