Гордон Фи - Как читать Библию и видеть всю ее ценность

С другой стороны "легкость" толкования посланий может быть довольно обманчивой. Особенно на уровне герменевтики. Можно попробовать провести занятия с группой христиан по 1 Коринфянам и вы увидите, как много трудностей. "Как можно принимать мнение Павла (7,25) за Слово Божие?" спросит кто-нибудь, особенно если лично ему не нравятся значения этого мнения. И вопросов много. Как разрыв отношений с братом в пятой главе соотносится с современной церковью, особенно, если он просто может пойти в недалекую другую церковь? Каков смысл глав 12–14, ясли вы находитесь в поместной церкви, где духовные дары не считаются действующими в ХХ веке? Как нам быть с ясным значением 11,2-16, где сказано, что женщины должны молиться и пророчествовать с покрытыми головами — или ясного смысла того, что они должны молиться и пророчествовать в общине, собравшейся для богослужения?

Становится ясно, что Послания не так легко толковать как думают. Поэтому, из-за их важности для христианской веры и множества герменевтических вопросов, возникающих в связи с ними, мы возьмем их в качестве моделей для экзегетических и герменевтических вопросов, которые мы будем задавать в продолжение всей книги.

Прежде чем рассматривать 1 Послание Коринфянам в качестве модели для экзегезы посланий, несколько общих слов обо всех посланиях (весь Новый Завет кроме четырех Евангелий, Деяний Апостолов и Откровения).

Прежде всего, необходимо отметить, что сами по себе Послания не однородны по составу. Много лет назад Адольф Дайссман, исследуя папирусы, установил различие между письмами и посланиями. Первые, "настоящие письма" как он их назвал, были нелитературные, т. е. не были написаны для всей церкви или потомства, а предназначались лишь тому, или тем, кому были адресованы. В отличие от письма, послание представляло собой художественную литературную форму или образец литературы, рассчитанный на публику. Сам Дайссман рассматривал все послания Павла, так же как 2 и 3 Иоанна, как "настоящие письма". Хотя другие ученые и предупреждали, что не следует сводить все письма Нового Завета к той или другой категории — в некоторых случаях это вопрос склонности к тому или другому — различие, все же, существенно. Послания Римлянам и Филимону отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по тому, что одно гораздо более личное, чем другое. И в отличии от всех посланий Павла, 2 Петра и 1 Иоанна гораздо больше выглядят посланиями.

Существенность этого различия можно увидеть и в форме древних писем. Точно так же, как существует стандартная форма для наших писем (дата, приветствие, основное содержание, заключение и подпись), некая форма существовала и для их писем. Были найдены тысячи древних писем Нового Завета (ср. с письмом совета в Деян. 15,23–29). Эта форма состоит из шести частей:

1. Имя автора (напр., Павел)

2. Имя получателя (напр., церкви Господней в Коринфе)

3. Приветствие (напр., "Благодать вам и мир от Бога Отца нашего…")

4. Молитвенное пожелание или благодарение (напр., "непрестанно благодарю Бога моего за вас…")

5. Основное содержание

6. Заключительное приветствие и прощание (напр., "Благодать Господа Иисуса Христа да будет с вами".)

Единственный изменяемый элемент в этой форме — это № 4, который в большинстве древних писем принимает форму молитвенного пожелания (почти точно как в 3 Иоан. 2), или вообще пропускается (как в Галатам или 1 Тимофею, Титу), хотя иногда можно обнаружить и благодарение и молитву (как это часто встречается в посланиях Павла). В трех из новозаветных посланий это благодарение превращается в славословие (2 Кор., Ефес., 1 Пет., ср. с Отк. 1,5–6).

Можно заметить, что те из Посланий Нового Завета, в которых отсутствуют формальные элементы либо 1–3, либо 6, не являются истинными письмами, хотя по форме они частично эпистолярны. Евреям, например, которое описывалось как на три четверти трактат и на одну — письмо, было в действительности послано группе людей, как явствует из 10,32–34 и 13,1-25. Особенно отметьте форму письма в 13,22–25. И все же главы 1-10 мало похожи на письмо и являются в действительности красноречивой проповедью, в которой доказательство всеобщего превосходства Христа над всем предшествующим пересыпано побуждениями читателей поддерживать в себе веру в Христа (2,1–4; 3,7-19; 5,11-6,20; 10,19–25). Автор и сам называет это "словом увещания" (13,22).

1 Иоанна в некотором роде похоже на него, за исключением того, что не имеет ни одного формального элемента письма. Тем не менее ясно, что оно написано для группы людей (см. Напр., 2:7,12–14,19,26) и весьма похоже на основное содержание письма без всех формальных элементов. Суть в том, что это не просто теологический трактат для церкви вообще.

Послания Иакова и 2 Петра адресованы как письма, но в обоих нет ни знакомого заключительного обращения, ни прощания; в обоих нет специфических обращений, так же как и персональных обозначений и заметок автора. Они наиболее близки в Новом Завете к "посланиям", т. е. трактатам для всей церкви, хотя 2 Петра, кажется, было вызвано теми, кто отрицал Второе Пришествие (3,1–7). Иакова же, с другой стороны, настолько лишено всяческих доказательств, что выглядит более, как собрание заметок для проповеди по разным этическим темам, чем письмо.

Несмотря на это различие типов, есть нечто общее для всех посланий, и это имеет решающее значение для чтения и толкования их: все они — то, что называется технически окказиональные документы (т. е. документы написанные по определенному поводу) и что все они из первого века. Хотя и вдохновленные Святым Духом и потому принадлежащие всему времени, они впервые были написаны из контекста автора к контексту оригинальных получателей. Именно эти факторы — то, что они окказиональны и что принадлежат к первому веку — делают толкование иногда таким трудным.

Важнее всего, эта окказиональная природа их должна быть воспринята серьезно. Это означает, что они были вызваны какими-то особыми обстоятельствами, либо со стороны читателя, либо автора. Почти все письма Нового Завета были вызваны читателями (Филимону, Иакову и, возможно, Римлянам являются исключениями). Обычно поводом было такое поведение, которое нуждалось в исправлении, или ошибка или непонимание, которое требовалось разъяснить.

Большинство наших проблем в толковании Посланий возникают именно из-за того факта, что они окказиональны. У нас есть ответы, но мы не всегда знаем, каковы были проблемы и были ли они вообще. Это очень похоже на то, как если бы вы слушали беседу по телефону на одном конце и пытались выяснить, кто на другом конце и что говорит этот невидимый участник. Во многих случаях нам очень важно попытаться услышать "другой конец", так чтобы мы знали, на что является ответом тот или иной отрывок.