Ганс-Юрген Хагель - О недостоверности иудео-христианства

Рабби Иешуа бар Аббас («Сын Бога»)

Так как не существует никаких письменных свидетельств об Иисусе – на иврите его имя звучит как Иешуа бар Иосиф ( Иегова помогает, сын Иосифа ), равно как нет и свидетелей, которые могли бы достоверно сообщить об его жизни, деятельности и смерти, подтвердив то, о чем рассказывают четыре сопоставленных «стандартных» (канонических) Евангелия от евреев Матфея, Луки, Марка и Иоанна (?), и учитывая, что даже в случае с самыми древними текстами речь идет о списках с копий, т.е. возникновение «документации» о «мессии» с именем Иисус в значительной мере скрывается во тьме, то наиболее важным историческим фактом является то, что с разрушением Иерусалима в 70 г. н.э. Титом, ставшим впоследствии римским императором, закончилась самая первая религиозная война в известной нам истории человечества. Только после этого, примерно через сорок лет после распятия раввина Иисуса, возникла во многих аспектах противоречащая самой себе «документация», стоящая на пути чистой однородной интерпретации. При попытке восстановить историю человеческого земного существования рабби Иешуа бар Иосифа , прозванного Иисусом, опираясь на четыре Евангелия , речь в принципе ни в коем случае не может идти о передаче исторических объективно доказуемых событий, а только – как говорят сами теологи христианских церквей – о субъективном вероисповедании каждого из евангелистов.

Прежде всего, информацию, исходящую от евангелистов, определяет предсказанное пророком Исайей (ср. 7,14) более чем за пятьсот лет до того рождение «мессии». «Мессия» – это типично еврейское понятие, которое нельзя перевести дословно, а только описать по смыслу, и он, согласно библейским свидетельствам, должен происходить из дома Давида и Аарона . Уникальность «мессии» выражается также тем, что он как «помазанник» (на греческом языке: christos (Христос) означает помазанный) одновременно должен стать и светским царем и религиозным освободителем Израиля в одном лице. Этому пророчеству Иисус, как известно, не соответствовал, что, как само собой разумеется, не было доказано только с его распятием; не говоря уже о том, что сам Иисус недвусмысленно никогда не называл себя «мессией» в смысле еврейской Библии. С высокой вероятностью евангелисты также и поэтому делали все возможное в направлении сокрытия и подделки, чтобы отделить рабби Иешуа как ожидаемого ими «мессию» в его уникальной божественности от всех прочих людей и тем самым поднять его выше их. Только современная теология в сочетании с археологией, лингвистикой и историографией сделали возможными выявление бесчисленных намеренных подделок, включая неумышленные, обусловленные переводом ошибки в дошедших до нас текстах, в частности, в Евангелиях . Несколько особо четких примеров можно назвать показательными: так, евангелист Лука переносит рождение Иеушуа бар Иосифа (Иисуса) в Вифлеем, городок в провинции Иудея, так как, по мнению иерусалимского духовенства, в провинциях Самария и Галилея вообще не жили никакие евреи, а «мессия», согласно пророчеству Исайи, должен был родиться именно в « еврейской земле ». Дальше в Евангелиях – как и в Деяниях апостолов (2, 22) – можно прочитать формулировку «Иисус из Назарета», хотя в момент наступления нового века места с названием «Назарет» вообще еще не существовало. Как подтверждает история, оно появилось лишь 250 лет спустя. С другой стороны, евангелисты, однако, тоже говорят об Иисусе Назарянине. «Назарянин» могло быть близким по смыслу переводом, так как в греческом исходном тексте стоит слово nazoraion (например, Матф. 2,23) «назорей», «назореец» или «назарянин».

Своим утверждением о противоречащем природе «непорочном зачатии» евангелисты Матфей и Лука – а позже официально также и католическая церковь – потребовали от мира веры в невероятную догму (по-гречески слово «догма» означает неопровержимый догмат веры ). Следующее положение вещей лежит в основе этого догмата веры: Евангелист Матфей (ср. 1,23) однозначно ссылается на предсказание пророка Исайи, у которого говорится так: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына» . В греческой формулировке текста Исайи в Септуагинте, вместо слова «дева» стоит слово «parthenos», и никто, очевидно, не попробовал (или не рискнул?) разобраться с написанным на иврите оригиналом относительно мнимого непорочного зачатия. Непорочное зачатие, в общем, это как раз не оригинальная формулировка Матфея, но он лишь цитирует Исайю 7,14, разумеется, исходя из греческого перевода, составленного еще в третьем веке до Рождества Христова.

В еврейском подлиннике у Исайи говорится вовсе не о «деве» (на иврите: betula ), а о девушке, молодой женщине (на иврите: alma ). В отличие от немецкого языка на иврите эти два слова звучат совершенно по-разному, что исключает возможность путаницы. Вымышленное рождение от девы естественно повлекло за собой и последующие искажения и подделки. Потому не вызывает удивления, что о членах семьи Иисуса сохранились только скудные и частично запутанные сведения. То, что у Иисуса были («сводные») братья и сестры, упоминается в евангелиях, но о происхождении его родителей уже умалчивают. Так, отец его Иосиф был раввином, его мать Мария дочерью раввина, а Мария Магдалена , согласно апокрифическому Евангелию от Филиппа была его «спутницей жизни». Само собой разумеется, что у этой супружеской пары было несколько детей; и только религиозный философ Шалом Бен-Хорин обратил внимание на то, что 2000 лет назад для не состоящей в браке еврейки совершенно невозможно было бы « месяцами сопровождать бродячего проповедника ».

Дошедшие до нас в Библии Евангелия в течение почти двух тысячелетий так часто подвергались целенаправленным изменениям, что, прежде всего, из-за многих противоречивых слов «Иисуса как Христа» однозначное различение между иудейским-иеговистическим и нееврейским-христологическим мышлением связано с серьезными трудностями, иногда оно даже оказывается невозможным. Потому возникает оправданное подозрение, что как евангелисты, так и находившаяся в стадии появления «христианская секта» и ставшая позднее единственной истинной спасительницей римско-католическая церковь за три века внешних и внутренних конфликтов – не только по теологическим причинам, посредством намеренного искажения текста с самого начала позаботились о том, чтобы идейная или религиозно-идеологическая связь христианства с Моисеевым законом не пропала.