Николай Лосский - Условия абсолютного добра

27

1. нигилизм

Слово «нигилизм» не в старом богословском, а в публицистическом смысле употребил впервые в русской литературе Николай Иванович Надеждин (1804–1856) в статье «Сонмище нигилистов» в журнале «Вестник Европы» в 1829 году, когда редактором его был Каченовский. Надеждин имел в виду в этой статье новые течения в литературе и философии в его время. Слово «нигилизм» было подхвачено русским обществом и получило широкое распространение после того, как в романе «Отцы и дети» Тургенева Базаров был назван нигилистом.

В литературе самым ярким и талантливым представителем нигилизма был Дмитрий Иванович Писарев (1840–1868). Поэтому стоит обстоятельно познакомиться с его характером и идеологией. Писарев родился в дворянской помещичьей семье. Жизнь его в первые шестнадцать лет до поступления в университет чрезвычайно обстоятельно исследовала Е. Казанович, ученица С. Ф. Платонова ***. Казанович подробно сообщает о том, как мать Писарева заботилась о воспитании и образовании своего сына. В самом раннем детстве он уже хорошо говорил по–французски, а потом и по–немецки. Следующий рассказ дает живое представление о воспитанности Писарева. Когда ему было четыре года, в имение Писаревых приехал утром с визитом гвардейский полковник К. Взрослые все исчезли, чтобы одеться прилично. Гостя встретил маленький Писарев и сказал ему: «Mon colonel, mille excuses: maman

______________

*Макашин С. Салтыков–Щедрин, 2–е изд. М., 1951. Т. 1. Следствие о рас–кольниках. С. 354.

** См. о старообрядчестве книгу П. Милюкова «Очерки русской культуры». Т. II. Гл. Ill, IV, V.

*** Казанович Е. Д. И . Писарев. Петроград, 1922.

338

va revenir dans un instant» 7. Полковник впоследствии рассказывал: «He то удивило меня, что ребенок прекрасно болтает по–французски; весь вид его, вся его маленькая фигура, то достоинство и выражение в лице и глазах, с которыми он вел со мною беседу, та непринужденность и смысл, который он влагал в свою детскую речь, — вот что меня в ребенке этом поражало и изумляло» (С. 63). Очень рано проявилась литературная одаренность Писарева. Семи лет он пытался сочинять роман, восьми лет написал сказку «Ромалион». С десятилетнего возраста он стал писать дневник на французском языке.

В течение всей своей жизни Писарев отличался изяществом манер, умением держать себя с достоинством, отсутствием грубости, вульгарности. Ему свойственны были честность и прямота; он был добр, доверчив, непрактичен. В его характере была патологическая черта: периоды возбужденности сменялись периодами угнетенности; при увлечении новой мыслью он проявлял болтливость и назойливость (22 и след.).

В возрасте шестнадцати лет Писарев поступил на историко–филологический факультет С. — Петербургского университета. П. Полевой в своих «Воспоминаниях о Д. И. Писареве» рассказывает, что на лекциях по греческой литературе профессор спрашивал, кто из студентов хочет перевести заданный на этот день текст «Одиссеи». На этот вызов всегда откликался Писарев и отлично переводил «Одиссею» без подготовки. Полевому это сначала не понравилось, он подумал, что Писарев — выскочка, но потом он узнал, что Писарев делает это по просьбе товарищей, плохо занимавшихся греческим языком. В это время Писарев был очень религиозен и принадлежал к кружку религиозных студентов, давших, между прочим, обет девственности на всю жизнь *.

Летом 1859 года Писарев пережил глубокий духовный кризис. По–видимому, он утратил в это время религиозные верования и стал сторонником материализма. «Осенью 1859 года, — пишет он, — я приехал с каникул в каком‑то восторженном состоянии. Опрокинув в уме своем всякие Казбеки и Монбланы, я представлялся самому себе каким‑то титаном, Прометеем, похитившим священный огонь». Он страстно принялся за работу над вопросом о греческом понятии судьбы , переутомился и впал в состояние апатии, закончившееся душевной болезнью, от которой он лечился четыре месяца в больнице доктора Штейна. Во время болезни он пытался совершить самоубийство. Он воображал, что его «измучают, убьют или живого зароют в землю. Скептицизм мой вышел из границ и начал отрицать существование дня и ночи». «Даже свет и темнота, луна и солнце на небе казались мне декорациями и входили в состав общей громадной мистификации» *. Выздоровев,

________________

*См.: Лапшин И. La phénomenologie de la conscience religieuse dans la littérature russe. Изд. Свободного Русского Университета в Праге. № 35. С. 25–28.

**См.: Плоткин Л. Д. И . Писарев. Л., 1940. Говоря об умственном кризисе Писарева, Плоткин ни слова не упоминает о его религиозности в начале университетской жизни. Такие умолчания и даже выключения из текста писателей, например

339

Писарев окончил курс университета и с весны 1861 года стал работать в журнале «Русское слово».

В 1862 году барон Фиркс по поручению правительства написал под псевдонимом Шедо–Ферроти брошюру против деятельности Герцена. Писарев, раздраженный в это время такими действиями правительства, как запрещение «Русского слова», закрытие воскресных школ и народных читален, написал статью в защиту Герцена и говорил в ней о необходимости революции и свержения династии Романовых. Статья эта печаталась в подпольной типографии и найдена была полицией раньше, чем получила распространение в обществе. Писарев был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, где просидел четыре года. В ноябре 1866 г. он был освобожден и отдан на поруки матери. Большую часть своих статей, имевших большое влияние в русском обществе, он написал, находясь в Петропавловской крепости.

Вскоре после освобождения Писарев стал переживать глубокий упадок сил. В письме к Тургеневу он сообщает ему: «Вся моя нервная система потрясена переходом к свободе»; «вы видите сами, как нескладно написано это письмо и как дрожит моя рука». Летом 1868 года он поехал на морские купанья в Дуобельн, близ Риги, и 4 июля, купаясь, утонул. Благосветлов, редактор журнала «Дело», где сотрудничал Писарев, писал Н. В. Шелгунову 10 июля: «Писарев утонул, т. е. утопился в душевно–расстроенном состоянии». Шелгунов приводит эти слова Благосветлова в своих «Воспоминаниях» и прибавляет: «Действительно ли Писарев утопился в душевно–расстроенном состоянии, или это была только догадка Благосветлова, я не знаю»*.

Получив свободу после четырехлетнего одиночного заключения, Писарев, склонный увлекаться новыми впечатлениями и вступивший в общение со своей любимой матерью (одно из важнейших своих сочинений, «Реалисты», он посвятил своей матери, как лучшему другу), женщиной религиозной, вероятно, второй раз в жизни переживал глубокий духовный кризис, закончившийся болезнью, как это видно из его письма к Тургеневу. В статье «Борьба за жизнь», написанной в это время в 1867 году, он описывает душевное состояние меланхолика. «Тот вид помешательства, который называется меланхолиею, состоит главным. образом в том, что больной видит со всех сторон угрожающие ему опасности и испытывает постоянно ощущение смертельного страха. Меланхолики постоянно ищут смерти и стараются извести себя какими бы то ни было средствами именно потому, что они постоянно боятся за свою жизнь, и это хроническое чувство страха действительно составляет для человека самую невыносимую из всех возможных пыток». Без сомнения, он описывает свой собственный душевный опыт, пережитый в 1859 году, когда он пытался совершить само-