Том Райт - Иуда и Евангелие Иисуса

Смысл не совсем ясен.

Возможно, для концепции автора важно, что духи девственны (см. вводную статью).

Разумеется, это не перевод слова «космос» (мир), а типично гностическая интерпретация.

Имя не читается полностью (Элохим?).

Можно перевести и как «бездна».

В «Апокрифе Иоанна» Ялдаваоф и Саклас — два имени одного («больного») архонта, у которого есть еще третье имя — Самаил (Апокриф Иоанна 11.15–17).

Этот текст сходен с «Апокрифом Иоанна» 10.28—11.8, но имеются отличия: речь идет о «властях», которых двенадцать: семь царят над семью небесами, а пять — над бездной ада (бездна/хаос и ад не разделяются). Имя «Хармафоф» (видимо, искаженное Гермес–Тот) соответствует именам двух первых властей: Афоф и Хармас. Двум первым именам в обоих текстах даются дополнительные истолкования, но разные. Прочтение первого имени как «Сиф» предположительно (отождествление Сифа с Христом — распространенный мотив гностической литературы), Христос при этом не отождествляется с Иисусом. В списке имен имеются разночтения и по разным рукописям «Апокрифа Иоанна».

Перевод вопроса предположительный.

Очевидно, важное, но темное место: по–видимому, вновь противопоставляется «бог» Саклас и «истинный Господь» (ср. 34). Похоже, что действие «Господа» является реакцией на действие Сакласа.

Ср. 41.

Очевидно, речь идет о крещении, которое резко критикует автор. Подобная критика содержится и в «Свидетельстве истины» (например, Свидетельство истины 69.8–22). В этом трактате говорится и о том, что церковные христиане напрасно губят себя ( Свидетельство истины 34.4–7 и др.). Это обычно понимается как готовность пожертвовать жизнью за веру во Христа. Однако возможно, что и здесь подразумевается крещение, которое категорически отвергают оба автора (ср. свидетельство Тёртуллиана о «Каиновой ереси» — см. статью). Понимание крещения как «смерти» в позитивном смысле ср. у апостола Павла: Рим 6:2–11, Кол 2:11–13. Возможно, что автор «Свидетельства истины» полемизирует с Павлом, которого цитирует и в других местах. Другая возможность, что оба автора имеют в виду только физическую смерть (в том числе самопожертвование), представляется маловероятной. Немного ниже (55) Иуда спрашивает именно о судьбе принявших крещение.

В видении учеников (38) священники совершали жертвоприношения во имя Иисуса, что соответствует раннехристианской формуле крещения (Деян 2:38, 8:16 и др.). Это подтверждает предположение, что под «убийством» автор имеет в виду крещение (см. выше).

Крещение воспринимается как жертвоприношение Демиургу, именуемому здесь Сакласом. Жертва создателю тленного человека приравнена к убийству.

Иуда совершает своим предательством «таинство» (ср. Ириней, см. статью), противоположное таинству крещения — он жертвует не Демиургу–Сакласу, а, очевидно, истинному «Господу всего мира» (ср. 40). Однако не вполне ясно, с кем должен быть отождествлен этот «Господь».

Ср. свидетельство Тёртуллиана о «второй группе каинитов» {Против всех ересей 2, см. статью). К сожалению, текст дошел в слишком плохом состоянии, чтобы можно было полностью отождествить автора Евангелия Иуды с этой группой.

Заголовки гностических текстов нередко помещали в конце текста.

Глава 1 из книги «Кем был Иисус из Назарета?» // Г. Ястребов, Кем был Иисус из Назарета? — М.: Эксмо, 2008. Приводится здесь с любезного согласия автора. — Прим. ред.

Отрывок из книги «Сфабрикованный Иисус»: Эванс Крейг, Сфабрикованный Иисус. Как современные исследователи искажают евангелия. — М.: Эксмо, 2009.

Коптский язык: Коптский — это египетский язык, после завоевания Ближнего Востока Александром Македонским в IV веке до н.э. заимствовавший греческий алфавит (с несколькими дополнительными буквами). Книги из Наг–Хаммади также написаны на коптском.

Открытие кодекса, содержащего Евангелие Иуды: Сложную и увлекательную историю кодекса, ныне названного «Кодекс Чакос», рассказывает Herb Crosney в своей глубокой и хорошо документированной книге The Lost Gospel (Washington, D.C.: National Geographic Society, 2006). Та же история описана в статье Andrew Cockburn «The Judas Gospel», National Geographic 209, #9 (2006): 78–95.

Публикация Евангелия Иуды: См. Rodolphe Kasser, Marvin Meyer, and Gregor Wurst, The Gospel of Judas, с дополнительными примечаниями Bart D. Ehrman (Washington, D.C.: National Geographic Society, 2006). Английский перевод и фотографии текста доступны также на интернет–сайте Национального географического общества: www.nationalgeographic. com/lostgospel .

Слово «евангелие»: Слово, которое здесь переведено как «евангелие» — заимствованное из греческого «euangelion». Стоит отметить, что в тексте читается именно Евангелие Иуды, а не Евангелие от Иуды или «по Иуде» — в соответствии с моделью заглавий новозаветных евангелий, а также многих «евангелий» вне Нового Завета. Возможно, составитель Евангелия Иуды подразумевал, что Иуду не следует считать автором евангелия: это евангелие не от него, а о нем.

Английский перевод Евангелия Иуды: Перевод основан на: Kasser, Meyer and Wurst, Gospel of Judas.

Происхождение гностицизма: Подробнее об этой интересной гипотезе см. у: Carl В. Smith II, No Longer Jews: The Search of Gnostic Origins (Peabody, Mass.: Hendrickson, 2004).

Негативная оценка ценности Евангелия Иуды у Робинсона: См. James M.Robinson, From the Nag Hammadi Codices to the Gospel of Mary and the Gospel of Judas, Institute for Antiquity and Christianity Occasional Papers 48 (Claremont, Calif.: Institute for Antiquity and Christianity, 2006).

Мотивы Иуды Искариота: Мотивы предательства Иуды неясны. Была ли это алчность (по Матфею и Иоанну) или сатанинская одержимость (по Луке и Иоанну)? Были ли эти факторы главными — или лишь второстепенными? Далее, в Новом Завете имеются два разных рассказа о дальнейшей судьбе Иуды (см. Мф 27:3–10, где Иуда кончает жизнь самоубийством, а священники выкупают кровавое поле, и Деян 1: 15–20, где Иуда сам покупает поле, а затем погибает от неудачного падения). Как видим, Иуда — персонаж в высшей степени загадочный.

Поправка: Пользуясь случаем, хочу поправить Эндрю Кокберна. В своей статье «Иудино Евангелие», в прочих отношениях безупречной, он выражает мое отношение к Евангелию Иуды таким образом: «Эта история — бессмысленная выдумка» (с. 91). Ничего подобного я не говорил — и это отнюдь не бессмысленная выдумка! Евангелие Иуды вполне осмысленно, особенно для мистиков и гностиков II века, понимавших мир и служение Иисуса совсем не так, как понимаем его мы. Мое мнение выражено в словах, цитируемых Кокберном: «Евангелие Иуды не сообщает ничего такого, что можно было бы счесть исторически достоверным» (также с. 91). Я стою на этом утверждении — но не на его интерпретации Кокберном. В этом коротком эссе я постарался показать, что вымышленный сюжет Евангелия Иуды, возможно, отражает аутентичную традицию — а именно, воспоминание о том, что Иуда был близок к Иисусу и Иисус давал ему частные поручения. Возможно, на это намекает Ин 13. Евангелие Иуды заставляет нас вновь задуматься об этой возможности, хотя мы и полагаем, что сюжет его вымышлен от начала и до конца.