Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус

Тот, кто плюётся по адресу апостолов, якобы перетрусивших и разбежавшихся по кустам, не способен понять элементарную вещь: это сам Иисус из лучших побуждений погасил в них волю к сопротивлению. В драке, в бою чрезвычайно важен эмоциональный настрой. А если любого, даже самого храброго и сильного человека предупредить заранее, что сопротивление бессмысленно и что лучше всего сложить оружие, то сомнения закрадутся в его душу, и он уже будет не в состоянии сражаться.

Посмотрим, однако, как разворачивались события дальше. Когда враги повели связанного Иисуса в город, «Петр издали следовал за Ним» (Мк. 14:54). Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы даже «издали» идти за толпой врагов. А в том, что они шутить не намерены, Пётр мог убедиться, когда у него на глазах был схвачен какой-то юноша из ближайших домов, который, видимо, разбуженный шумом борьбы, выскочил на улицу и, «завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним» (Мк. 14:51). Спасся он только тем, что вырвавшись из рук воинов, «оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк. 14:52). Попадись Пётр стражникам, и, конечно же, ему было бы не сдобровать!

Следуя за арестованным Иисусом, Пётр прошёл во двор Анана и сел возле костра между людьми первосвященника. Тут уж надо говорить даже не о мужестве Петра, а о самом настоящем героизме с его стороны! Сильно взволнованный и, вероятно, потрёпанный в недавней драке в Гефсиманском саду, с неправильным галилейским выговором (уроженцы Галилеи по-особому произносили некоторые гласные звуки, поэтому в разговоре их легко можно было отличить от жителей Иудеи), известный чуть ли ни всему Иерусалиму как один из главных учеников Иисуса, Пётр смертельно рисковал, забираясь в самое вражеское логово. Мало того, он не уходил со двора, даже когда слуги первосвященника трижды приступали к нему с каверзными вопросами, желая узнать, не ученик ли он только что арестованного Галилеянина! Будь на месте Петра малодушный человек, то сбежал бы уже после первого вопроса, а Пётр оставался на месте и после второго, и даже после третьего, и только когда где-то за городом вдруг прокричал петух [38] В Талмуде говорится, что в Иерусалиме было запрещено держать кур из опасения, что пернатые, роясь в земле, вытащат червяка, и какой-нибудь священник, невзначай оказавшись рядом, осквернится {176}. На этом основании многие библеисты подвергают сомнению эпизод с «отречением» Петра. Но на самом деле крик петуха во дворе у Анана вполне можно было услышать. Дом Анана располагался не так уж и далеко от городской стены, а за городом никто не запрещал разводить кур. В ночной тишине громкий петушиный крик из ближайшего загородного дома или виллы мог быть услышан Петром. Не исключено также, что кур держали римские солдаты, расквартированные в крепости Антония. , напомнив о недавнем пророчестве Иисуса, натянутые до предела нервы Петра не выдержали, и он, рыдая, встал и побрёл прочь. И завершающий штрих к его психологическому портрету. Если бы он был трусом, как нередко его пытаются представить иные досужие писаки, то уходил бы со двора, скорее всего, с показным равнодушием, стараясь ничем не выдать себя, и только потом, может быть, дал волю чувствам. А у Пётра всё наоборот! Сначала «начал плакать» (Мк. 14:72), и лишь затем покинул двор первосвященника.

Итак, из нашего анализа следует, что Пётр в момент ареста и вскоре после него отважился на гораздо большее, нежели мог требовать от него учитель. Иисус хотел, чтобы он всего лишь сохранил себе жизнь, а Пётр, отчаянно рискуя, по собственному почину отправился за ним в самое логово врагов. С какой целью? Очевидно, для того, чтобы подробнее разузнать о дальнейшей судьбе любимого учителя. Вполне возможно, что многие важные подробности допроса Иисуса Ананом и Каиафой дошли до нас лишь благодаря самоотверженности Петра, который сумел выведать их, находясь среди челяди первосвященника. Пётр фактически взял на себя роль разведчика, и, не побоимся этого слова, как настоящий разведчик должен был не выдавать себя ни единым словом и ни единым жестом. Тот, кто называет апостола трусом, наверное, полагает, что на вопрос слуг первосвященника — «Не тебя ли мы видели с Ним?» — он должен был вскочить с криком: «Да, я! Я был с Ним!» И тут же отправиться в темницу, а затем и на смерть.

Ну, допустим, назвался бы Петр учеником Христа, ну, умер бы вместе с ним на Голгофе, и что, принесло бы это хоть какую-то пользу движению, основанному Иисусом? Абсолютно никакой! Более того, не исключено даже, что без Петра это движение вообще никогда бы не состоялось!

Роль апостола Петра в последующем становлении христианства невозможно переоценить. После смерти Иисуса он был одним из главных организаторов общины первых последователей Христа в Иерусалиме. Именно по его настоянию вместо выбывшего из числа Двенадцати Иуды Искариота был выбран по жребию новый апостол — Матфий (Деян. 1:15-26). Пётр начал первым проповедовать после Пятидесятницы (Деян. 2:14-36). Не довольствуясь проповедью учения Христа в Иерусалиме, Пётр предпринял ряд миссионерских путешествий по странам Ближнего Востока. В 37 году он встречался в Иерусалиме с Савлом — будущим апостолом Павлом, непосредственно преподав последнему Евангелие Христа (Гал. 1:18). В 49 или 50 году Пётр участвовал в подготовке Апостольского Собора в Иерусалиме и открыл его речью (Деян. 15:4-14). Возобновив после этого свои путешествия, Петр посетил различные области Малой Азии и, возможно, Коринф, а позднее обосновался в Риме, основав христианскую общину. Там же, согласно Преданию, он был казнён между 64 и 68 годами. По свидетельству Оригена, Пётр, по его собственной просьбе, был распят вниз головой, поскольку считал себя недостойным умереть так же, как умер Христос.

Благодаря своему огромному авторитету среди первых христиан, Пётр, наряду с Иоанном и Иаковом, братом Господним, почитался как один из «столпов» новой веры (Гал. 2:9).

Любой непредвзято мыслящий читатель, надеюсь, согласится с тем, что никакого, в сущности, «отречения», а уж тем более «предательства» с его стороны не было и в помине. А что же тогда было? А было обусловленное обстоятельствами единственно возможное в той драматической ситуации поведение. Пётр в полном соответствии с пожеланиями Христа старался сохранить свою жизнь, необходимую для будущих свершений. Вскочить с криком «Это я!» и бездарно погибнуть всякий дурак может, а встать у руля величайшего в истории общественного движения, — это, знаете ли, дано не каждому!

В этом месте я предвижу возмущённый вопль критиков Петра: да ведь Иисус сам сказал, что Пётр от него отречётся! Произносил он эти ужасные слова или не произносил?!