Марк Гиршман - Еврейская и христианская интерпретации Библии в поздней античности

Ш. Либерман идет в своих выводах еще дальше:

Выше уже было показано, что главное откровение Бога в Его образе в Его меркаве, на море и на горе Синай является таннаической традицией, возникшей во время Мишны.

Песнь Песней восхваляет и превозносит Святого, Благословен Он, и Его образ и также комментирует меркаву… Теперь я принимаю предположение Шолема о том, что учение (мишна) шиур кома — это древнее толкование на Песнь Песней 5:10—19, включенное в ранний мидраш на эту книгу… Коротко говоря, помимо простого толкования Песни Песней, в Израиле существовала интерпретация этой книги, «которая запечатлена в подлинной записи». Таким образом, мидраш на Песнь Песней, маасе меркава и шиур кома — одно и то же [180] Либерман. Мишнат Шир, с. 122—126. .

Следовательно, особая святость Песни Песней связана не только с аллегорическим пониманием, которое толкует ее как песнь любви между Израилем и Богом [181] Уже в IV Книге Ездры (Эзры)* такие выражения, как «роза» (5:24) и «голубка» (5:26), выступают как метафоры народа Израиля. См.: Riedel. Auslegung, p. 4. * В русской Библии «Третья книга Ездры», апокриф I в. н. э. В 5:24 по–русски «лилия». — Примеч. ред. , но и с видением в ней самых скрытых тайн Божиих, а именно шиур кома. Теперь рассмотрим подход Оригена к Песни Песней и затем сравним некоторые из его гомилий с мидрашем. Это сравнение основывается на ряде работ различных ученых [182] Среди научной литературы, посвященной этому вопросу, есть такие работы, как: Riedel. Die Auslegung; Урбах. Экзегеза раввинов, с. 516; Urbach. The Sages, p. 152–153; Kimelman. R. Yohanan, pp. 567–595; Clark. Uses, pp. 387–427. , посвященных данному вопросу, и оно поможет нам сделать обзор сравнительного исследования этих тематик.

Обширное собрание сочинений Оригена включало десять книг комментария на Песнь Песней, написанного в 245—247 гг. в Афинах и Кесарии, и проповеди на эту книгу, которые, как полагают исследователи, произносились в Кесарии в период 239–242 гг. [183] См. заключение в работе: Clark. Uses, p. 388. До нас дошло менее половины его комментария на Песнь Песней, и оба труда — толкование и проповеди — охватывают Песнь Песней с начала и почти до конца второй главы. При этом сохранился лишь латинский перевод этих сочинений. Иероним перевел эти проповеди в 383 г., а его оппонент Руфин перевел комментарий в Иерусалиме в начале V в.

В своей чрезвычайно полезной статье Элизабет Кларк указала на основную направленность сочинений Оригена, посвященных Песни Песней, показав, что главной темой, волновавшей его, было отношение христианства к иудаизму [184] Ibid., p. 398. . Часто Ориген представляет Закон, подаренный невесте, Израилю, предвестником того абсолютного дара, который Израиль получил от Иисуса. Э. Кларк утверждает, что Ориген выступает, с одной стороны, против гностиков, отрицавших Тору, и, с другой стороны, против отказа евреев принять мессианское благовестие [185] Ibid., p. 394–395. . Однако, как признает сама Э. Кларк [186] Ibid., pp. 386, 398. , тем, что привлекало читателей и исследователей в толковании Оригена, было его прочтение Песни как описания отношения души к Иисусу и ее мистического восхождения.

На первых страницах своего вступления Ориген предостерегает своих читателей от восхождения к величественным вершинам Песни Песней без тщательной подготовки. Чтение Песни Песней может быть опасным для тех, кто «живет лишь по плоти» [187] Lawson. Origen, pp. 22, 24. . Их плотские страсти могут пробудиться, и они могут подумать, что причиной тому стало их чтение Библии. Интересно, что Ориген опирается на еврейское правило, когда предостерегает относительно изучения Песни Песней, утверждая, что это правило «мы получили от них» [188] Ibid., p. 23. :

Ибо говорят, что подобно иудеям следует также не позволять никому, кто еще не достиг полного и зрелого возраста, даже держать эту книгу в руках. И еще один обычай мы получили от них, а именно, что все Писания должны передаваться учителями и мудрыми мужами мальчикам, в то время как четыре, которые они называют deuteroseis [189] То есть «второго порядка» (грен.). — Примеч. ред. , то есть начало Бытия, где описывается сотворение мира, первые главы Иезекииля, повествующие о херувимах последние главы той же книги, описывающие строительство Храма, и эту книгу Песни Песней, — их следует оставить на самый конец.

Должно ли приписать запрещение евреев, если сведения Оригена надежны, мистическому статусу книги, подобно отношению к повествованиям о Творении и меркаве (маасе берешит и маасе меркава)! Или нам следует отнести осторожность Оригена на счет ранее уже рассматривавшихся причин и считать, что евреи также опасались сексуальных коннотаций этой книги? [190] Это, несомненно, интересный комментарий Мишны, Хагига 2. О храме в Книге пророка Иезекииля см.: Либерман. Йеменские мидраши, с. 16, п. 1, автор анализирует подход А. Марморштейна и не соглашается с ним. Объяснение этого вопроса, предложенное Ш. Либерманом, см.: Ibid., р. 17. Ориген рассматривает в своем вступлении мистические черты книги, и его подход заслуживает нашего внимания.

Вступление Оригена состоит из пяти разделов. В первом он, как только что отмечалось, предостерегает читателей. Во втором он показывает, опираясь на апостола Павла, что два рассказа о творении в книге Бытия символизируют внешнего и внутреннего человека и Библия использует для обоих названия частей человеческого тела. Таким образом, Ориген подводит основание под объяснение чувственных выражений в Песни Песней как подразумевающих внутреннего, духовного человека, а не плотскую любовь внешнего [191] Lawson. Origen, рр . 25—28. . Третья часть вступления — важный и обширный очерк о месте любви в Писании. Ориген доказывает, что в целом Библия воздерживается от употребления слова eros, то есть сексуальной страсти, даже когда этого требует контекст (как в рассказе об Амноне и Фамари), и предпочитает более мягкий термин agape. Одно исключение — Книга Притчей Соломоновых 4:6—8, где повествуется о мудрости (в переводе Септуагинты): «полюби ее, и она будет оберегать тебя; обойми ее, и она возвысит тебя; почти ее, дабы она обняла тебя». Септуагинта не отказывается от использования слова erastes, потому что цель этой всепоглощающей страсти совершенно ясна [192] Ibid., p. 31. Отрывок целиком приводится на с. 29—37. . Подход Оригена удивителен даже для церкви, которая всячески подчеркивает ценность любви в религии [193] См.: Nygren. Eros, pp. 388–392. . Он был убежден в том, что «для человека невозможно не испытывать всегда чувство любви к чему–нибудь» [194] Lawson. Origen, p. 36. , и его целью было направить пламя любви на высочайший и подобающий объект — Бога. Очевидно, что первой цитатой Оригена после такого утверждения должна была быть цитата из Евангелия от Матфея 22:34—40, где Иисус отвечает, что первая и наибольшая заповедь — «возлюби Господа Бога твоего!», а вторая — «возлюби ближнего твоего, как самого себя» [195] Флусер. Источники христианства, с. 35. . Мы могли бы попытаться провести различие между любовью к Богу, которую проповедует Ориген, и мистицизмом, однако сам Ориген говорит здесь о мистическом созерцании, как мы увидим из следующего раздела вступления.