А. Корниенко - Сектантство

Селиванов заменил так называемое «второе крещение» («крещение Святым Духом»), происходившее во время радения (своеобразных активных молитв), процедурой «огненного крещения», иначе говоря, оскоплением с помощью раскаленных железных прутьев. Первые оскопления были проведены в доме фабриканта Лучинина, где «огненное крещение» приняли фабричные крестьяне и приказчик Ретивов. После этого сам Лучинин создал первый «скопческий корабль» (как назвали общину скопцов) при своей же полотняной фабрике.

Такие же «корабли» в Москве при фабриках создали купцы Колесников, Жигарев, Тимофеев. Подобное происходило и в Санкт-Петербурге и в других городах.

Хотя скопцы – это секта, отколовшаяся от хлыстов, признававших суровый аскетизм и самобичевание как средство усмирения грешной плоти (и впадения в божественный экстаз), последователи Селиванова подвергались преследованиям не только со стороны властей и православной церкви, но даже внутри самой этой секты. Хлысты (христоверы) считали, что «это не победа, когда враг убит до сражения», имея в виду практику кастрации.

Если главной идеей хлыстов было постоянное перевоплощение Христа в пророках секты, то для скопцов существовало только два Христа – евангельский и сам Селиванов. Не обошлось и без политики. Как Емельян Пугачев и масса других авантюристов, Селиванов объявил себя царем Петром III (тем самым, которого убили сторонники Екатерины II в 1762 году) и обещал своим приверженцам установить «в Питере земное царство».

В связи с упомянутым расследованием, предпринятым Екатериной Великой, Селиванов был сослан в Сибирь. В 1795 году он появился в Москве как Петр III, вновь был арестован и отправлен в Санкт-Петербург. Там, по скопческому преданию, он беседовал с «сыном» – императором Павлом. Павел не проникся идеей кастрации, как и неожиданным возвращением воскресшего «отца», и следующие несколько лет Селиванов провел в тюрьме. Освободили его с приходом к власти Александра I (вероятно, благодаря денежной помощи от одного из богатых скопцов Санкт-Петербурга).

Интересовались скопческими обычаями и другие представители высшего общества. В 1817 году Селиванов переезжает в специально выстроенный для него купцом Солодовниковым особняк. По некоторым свидетельствам, в нем во время радений собиралось до трехсот сектантов одновременно.

В 1820 году Селиванов был сослан властями в Спасо-Ефимьевский монастырь в Суздале, где был полностью изолирован от окружающего мира. Умер «пророк» в чрезвычайно преклонном возрасте (предполагают, что лже-Христу тогда было более 100 лет). Скопцы считают, что Селиванов не умер, а «вознесся», и ждут его возвращения и установления «скопческой» власти во всем мире.

Некоторые исследователи полагают, что скопческая секта в России – единственное массовое религиозное движение кастратов, которое знает история. До этого речь шла лишь о небольших группировках фанатиков.

Скопцы называют себя «отмеченными огненной печатью», «убеленными» и верят, что кастрация придает людям ангелоподобный вид, в результате чего они якобы становятся в ряды «небесного воинства». Когда численность скопцов достигнет 144 тысяч человек, настанет Страшный суд, а скопцы воцарятся на земле.

Физические увечья, которые ввели в свою традицию скопцы, далеко не ограничивались только оскоплением гениталий. Женщины-скопчихи, например, даже ампутировали груди, чтобы как можно ближе подойти к ангелоподобному бесполому состоянию. В 1816 году среди скопцов произошел раскол. Отделилась группа сектантов, которые практиковали «вторую кастрацию» с полным удалением половых органов. Эту операцию они называли «царской печатью». Постепенно произошел переход к более «мягким» видам оскопления, то есть не огнем, а серпами или топорами.

В целом же скопцы еще строже придерживались аскетических правил, заведенных у хлыстов. Под влиянием Селиванова многие хлысты перестали пить, курить, играть в азартные игры, а также в шашки и шахматы.

Во главе общин скопцов стояли «кормщики». Их власть по отношению к подчиненным была безгранична. Богослужения у скопцов, как и у хлыстов, происходили в форме радений, которые сектанты называли «духовной баней». Начинались они с дружеского чаепития или беседы. Приходящие кланялись и крестились обеими руками. Мужчины надевали для радения длинные белые рубашки, женщины – обычные платья и белые платки.

В самом начале встречи шло хоровое пение молитв. Затем следовали общие и частные пророчества, далее – «основная часть» – пляски, тряски и прыжки до одурения, что, по мнению скопцов, ослабляло «злую лепость». Поскольку оскопление происходило в основном на радениях, многие любопытствующие ходили на богослужения скопцов «посмотреть». Интересно, что в свое время скопческие собрания считались своеобразным «культурным» развлечением.

Если у хлыстов вообще не признавалась святость икон, то у скопцов есть иконы с изображением Христа, Селиванова, Солодовникова, императрицы Елизаветы Петровны. Хрянят «убеленные» и реликвии – вещи и «частицы тела» (ногти, волосы) Селиванова, почитают «святые места» (дом Солодовникова в Санкт-Петербурге).

Социальный состав скопческой секты серьезно отличался от состава секты хлыстов, в которую привлекались в основном малограмотные люди, зачастую не читавшие Библию. В более радикальной секте, как ни странно, собралось общество побогаче и более образованное – купцы, зажиточные крестьяне, промышленники. Это отразилось и на идеологии. Так, скопцы всегда уважительно относились к царской (а иногда и к церковной) власти. Более того, богатые скопцы даже делали пожертвования в пользу православной церкви (возможно, именно из-за этого митрополит Филарет относился к последователям Селиванова лучше, чем к любым другим сектантам), от учения которой отошли очень далеко.

Но несмотря на это, в 1807 году Священный Синод признал секту наиболее опасной и вредной в России, а в 1835 году уже и Сенат определил скопцов как врагов человечества, разрушителей морали, преступников, нарушающих божественные и гражданские законы.

Однако в первой половине XIX века секта неуклонно росла. Скопцы гораздо активнее, чем хлысты, работали над привлечением в свои ряды новых членов. При этом к собственно оскоплению человека подводили очень осторожно, давали, что называется, «влиться в коллектив», бомбардировали выдержками из религиозных текстов. «Операцию» проводил, как правило, приглашенный издалека сектант. Оскопленный не должен был знать его имени и не должен был встречаться со своим палачом впоследствии.

Рост секты был вызван и чисто экономическими причинами. Промышленникам было выгодно держать на предприятии общину скопцов. Оскопленные рабочие были менее агрессивны, нетребовательны, держались товарищей по уродству. Всю заботу о членах общины брало на себя руководство (как правило, владелец предприятия), оно же осуществляло полный контроль над жизнью рядовых сектантов. По всей видимости, и сам Селиванов в преклонном возрасте управлял из своего столичного особняка настоящей промышленной корпорацией.