Леонид Зданович - Тайны великих пророков

Англичане жаждали расправиться с Жанной — ведь предание ее проклятью вернуло бы Англии незапятнанную честь и обратило бы превосходство и победы Карла в ничто. Для Англии Жанна представляла государственный интерес, ибо она олицетворяла Францию. Недостаточно было просто казнить ее тело, следовало еще уничтожить ее дух. Следует учесть, что казнить Жанну руками англичан — означало сотворить из нее национального кумира, придать Жанне ореол мученицы. Можно было предположить, что воодушевленные ее подвигом тысячи французов поднимутся на борьбу с оккупантами. Поэтому по замыслу англичан осудить и казнить Жанну должны были сами французы. И долго искать таковых не пришлось.

В канун Рождества 1430 года Жанну доставили в Руан. Руководить процессом было поручено члену английского королевского совета епископу г-ну Бовэ по фамилии Кошон — однозвучную с французским словом «свинья».

Инквизиторы обвиняли Орлеанскую деву во всех смертных грехах. Она слышала «голоса» — значит, это были голоса дьяволов. Она носила мужское платье, не по повелению ли дьявола она это делала? Она утверждала, что является девственницей. Ее подвергли унизительной процедуре освидетельствования, которую совершила лично жена английского наместника леди Бедфорд. На нее кричали, ей угрожали земными и небесными карами, пугали орудиями пыток, требовали признаний. В ее защиту не выступил ни один свидетель защиты.

В камере ночью вместе с Жанной постоянно находились трое английских солдат, что заставляло ее не расставаться с мужской одеждой, а это «доказывало», что она колдунья.

Наконец, ей подставили священника-провокатора Никола Луазелера, который, выдав себя за ее земляка и друга, вел с ней «откровенные» беседы и давал советы, как отвечать на вопросы инквизиторов, а в соседней камере, приложив ухо к отверстию, слушали Кошон и английский военачальник Уорвик.

Пытки, правда, к ней не были применены — Жанна испугалась огня и дыбы и подписала обвинительный приговор.

21 февраля 1431 года состоялся суд, инквизиторы, руководимые Кошоном и де Метром, сформулировали свои обвинения против Жанны.

Суд признал, что ее видения ангелов и святых исходили от злых духов и дьявола.

Суд признал «безрассудным» утверждение Жанны д'Арк, что она узнавала святых и ангелов по получаемым от них наставлениям и ободрениям и считала их проявлениями верой Христовой.

Утверждение обвиняемой, что она могла при посредстве «голосов» узнавать незнакомых людей, суд счел суеверием и чародейством, тщеславным и пустым хвастовством.

Ее обвинили в ношении мужской одежды и коротких волос, расценивая это как богохульство, оскорбление таинств, нарушение божественного закона, Священного писания и канонических постановлений.

Казнь Жанны состоялась 30 мая 1431 года — ровно через год после ее взятия в плен — на площади Старого рынка в г. Руане, куда ее привезли на позорной колеснице из тюрьмы в сопровождении английской стражи.

На голову Жанны надели бумажную митру с надписью «Еретичка, вероотступница, идолопоклонница» и повели на костер.

— Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд! — с высоты костра крикнула Жанна.

Сторонники Жанны свидетельствовали, что она мужественно и гордо взошла на костер, а противники утверждали, что она каялась и рыдала.

Когда огонь уничтожил ее одежды, то раздвинули охваченный пламенем хворост, чтобы толпа могла увидеть обгорелый труп и таким образом убедиться, что Жанна была женщиной. Говорят, что среди обугленных останков Жанны билось сердце, полное крови, но английские солдаты растоптали его сапогами, а пепел сожженной Орлеанской девы выбросили в Сену.

В июле 1456 года приговор по делу Жанны д’Арк был торжественно отменен папой Каликстом III. Карл, ничего не сделавший ради ее спасения, приказал пересмотреть дело Жанны. Король все-таки решил снять позорный ярлык с имени той, кому обязан он был своей короной.

Отмечено, что время от времени на любое ранее благополучное государство сваливаются периоды смут и перемен, в нынешнее время получившие название «пассионарий». В такие периоды особенно обостряется зуд пророчества и мессии плодятся с великой скоростью и размахом. Людские толпы поначалу с благоговением внимают им, какое-то время всеобщее буйство принимает обвальный характер, следуют гражданские войны, казни, массовые зверства и бойни… Потом все неожиданно прекращается, и люди с изумлением взирают друг на друга, спрашивая себя: «неужели все это было с нами?»

Так, еще в конце V — начале VI веков к власти в Иране пришла группа «борцов за справедливость», называвшихся по имени своего вождя маздакитами. Случилось это так.

В 491 году в правление шаха Кавада Персия была поражена засухой, саранчой и голодом. Открытие амбаров с зерном не предотвратило народных волнений, и тогда один из шахских вельмож по имени Маздак предложил «коммунистический» (как бы мы его сейчас назвали) план спасения государства. План был хорошо проработан как в части обобществления и раздела имущества знати, включая содержащихся в гаремах жен, так и в части ликвидации «сторонников зла», то есть тех, у кого это имущество и гаремы имелись в избытке и подлежали изъятию.

Исполнителей долго искать не пришлось. Голытьба толпами записывалась в «маздакиты». Сторонники Маздака, развернув террор (очевидно тоже под лозунгом вроде «Грабь награбленное!»), принялись рьяно отнимать у богачей добро и женщин и раздавать их беднякам, коих определял Маздак лично. Недовольства пресекались массовыми казнями. Гибла в первую очередь знать, составлявшая до этого ударную силу персидской армии — конницу.

Разумеется, кроме лозунгов Маздак подвел под свою теорию и хорошую идеологическую базу. Это было модернизированное хейство — исповедь пессимизма, аскетизма, послушания, фатализма. Под видом внешней справедливости и благочестия мощная культурная Империя и величайшая нравственная система выхолащивались, уничтожались. Справедливым маздакитами было признано «царство света — царство воли и разума». Как следствие, злом именовалась «неразумная стихия природы».

А так как владельцы амбаров и гаремов никак не хотели расставаться со своими богатствами и возлюбленными, то в стране разразилась яростная смута и гражданская война, закончившаяся лишь спустя сорок лет (!) в 529 г., когда принц Хосрой Нуришван, сын Кавада, повесил Маздака, а захваченных сторонников его приказал живыми закопать в землю. К тому времени экономика страны была доведена до такой степени истощения, что бедному монарху нечем было наградить отличившихся в боях воинов.

Интересно, что в этой смуте часть еврейской общины, сердцу которой были любезны социальные доктрины Маздака, воевала на его стороне. В результате разгрома мазда-китов эта часть евреев бежала вместе с ними из Персии на север, где и был создан Хазарский каганат, вскоре принявший иудаизм как государственную религию. Но это так, к слову.