Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире

Кстати, занимательно было бы провести ис­торические параллели и доказать, что чрезмер­ный эстетизм во все эпохи был связан с предель­ной развращенностью и безмерным падением нравов. Эпоха западного Возрождения — ярко выраженный отход от Церкви, век ересей, обна­женных натур и гениальных полотен, прекрас­ных архитектурных сооружений; Франция прав­ления Людовика XIV — пышный двор, утопаю­щий в роскоши, разгуле, бесконечных празднес­твах, повсеместно царствующий разврат, много внимания уделяется одежде, внешним оформи­тельским моментам; Россия, конец XIX — нача­ло XX века, эпоха модернизма — прекрасная поэзия, расцвет театра, музыки, архитектуры, живописи и одновременно увлечение наркотика­ми, ложной философией, упаднические настрое­ния (вспомнить только поэтов Серебряного века, закончивших жизнь самоубийством!).

Тяга к внешней, чувственной красоте не­редко соседствует с нашими страстями. Эта внешняя красота, точно так же, как искусство в целом, воздействует на эмоциональный мир человека, будоража живущие в нем страсти.

Засилье разного рода извращений тоже можно считать отличительной чертой нашего времени, потому что, не говоря даже о грехах, которые противоестественны по сути своей, современ­ный человек научился доводить любой грех до совершенно противоестественных форм.

Люди прелюбодействовали от начала вре­мен. Но содрогаешься всей душой, когда видишь, как «влюбленные» молодой человек и девушка состязаются в том, кто переспит с большим количеством партнеров (пример этот взят из реальной жизни: молодые люди отмечали зара­ботанные в состязании очки, вешая на свои рюк­заки то ли значки, то ли скрепки). И ситуация эта, хоть и несколько необычна, тем не менее представляется весьма закономерной.

Кого можно назвать самым известным и при­тягательным мужским персонажем нашей эпо­хи? Думаю, что Дона Карлеоне («Крестный отец» Марио Пьюзо). Много ли мужчин хотя бы в глубине души не мечтают походить на него?. Но ведь если разобраться, то выходит, что герой нашего времени — убийца и вор, человек, по­винный в погибели многих людей, хладнокров­ный разбойник, в котором давным-давно умолк голос совести.

То пренебрежение к человеческой жизни, которое обнаруживается у нынешних людей, уже нельзя назвать проявлением какой-то страсти. Когда для человека убить себе подобного — дело обычное, согласитесь, это противоестест­венно. То же можно сказать о такой странной профессии, как киллер, пламенно воспеваемой современным искусством.

Содомия (гомосексуализм) уже давно не счи­тается в нашем обществе зазорной. Разнообраз­ные средства массовой информации призывают относиться к этому явлению как к нормальному. Эту позицию окончательно закрепит повсемест­ное разрешение гомосексуальных браков, что превратит сам брак в абсолютную фикцию, сде­лает из него посмешище.

Детоубийство (аборт) разрешено уже почти во всем мире. Женщины совершают по несколь­ку абортов, и это считается нормой.

А малолетние проститутки? Восьмилетние (это не преувеличение!) девочки, продающие свое тело за деньги. А маленькие наркоманы (не гово­ря уж о взрослых)? А подростки, которые изби­вают старуху, чтобы отобрать ее мизерную пен­сию?

А колдуны и ведьмы, которые сейчас стали крайне уважаемыми людьми, народными куми­рами: они вещают с телевизионных экранов и смотрят с огромных постеров в метро? Ладно еще, когда они называют себя какими-нибудь экстрасенсами. Но ведь порой так и сообщают с гордостью: «Я — ведьма» или «Я — колдун».

А плодящиеся и процветающие секты, в том числе и сатанинские? И государство, которое не может и не хочет их запрещать, а напротив, всячески оберегает от нападок, утверждая таким образом свободу вероисповедания.

Но самое страшное то, что противоестест­венность греха становится для современного че­ловека привлекательной. У него уже форми­руется своего рода пристрастие к извращенным формам. Страстная природа человека не доволь­ствуется малым, поскольку оно стало нормой. Человек не получает удовольствия от того, что много ест, пьет, прелюбодействует и не ограни­чивает себя ни в чем. Для получения удоволь­ствия теперь требуется что-то «погорячее» и «поострее».

В последнее время все больше оказывается лю­дей, задействованных в совершении страшных грехов как бы попутно. Так, например, распрос­транитель наркотиков может сам не быть нар­команом, а содержательница борделя — жить вполне пристойно. Так же как солидный бизнес­мен не поедет сам стрелять в своего конкурента, а наймет исполнителя, заплатит деньги. Ну, в последнем случае вроде довольно очевиден факт, что убийцей он все равно является. А преды­дущие ситуации требуют дополнительных ком­ментариев.

Можно объяснить торговлю наркотиками и их рекламу чистой коммерцией, но это не будет правдой, потому что на Страшном Суде рас­пространителя наркотиков будут судить не толь­ко за любовь к деньгам, но и за всех тех, кто стал жертвой его грязного бизнеса. То же про­изойдет с содержательницей борделя, на чьей совести окажутся погубленные души и женщин, и мужчин.

Человек, совершающий прелюбодеяние, по-губляет свою душу, но еще страшнее грех того, кто искушает его, соблазняет на это прелюбоде­яние. Именно поэтому так тяжело было отмали­вать свои грехи блудницам, которым недостаточ­но было справиться со своими страстями, но и приходилось искупать вину за души других лю­дей. То же можно отнести к содержателям по­добных заведений, обслуживающему персоналу и всем, принимающим то или иное участие в бизнесе, связанном с пороком.

Эта тема, на первый взгляд столь однознач­ная и простая, заслуживает сегодня особого вни­мания из-за того, что все больше становится последователей легализации проституции, тор­говли наркотиками, а также разрешения гомо­сексуальных браков.

В пользу легализации подобных вещей при­водят множество аргументов. Главный из них — снижение процента, в одном случае, венери­ческих заболеваний, в другом — летальных ис­ходов. Вполне логичное следствие. Легальные проститутки значительно чаще проходят меди­цинские проверки, следовательно, количество заболеваний действительно сокращается, а при легализации наркотиков появляется культура пользования ими, что в совокупности с возмож­ностью без страха обратиться к врачу приводит к снижению летальных исходов и сильных нарко­тических привязанностей. И аргумент этот мог бы показаться действенным, если бы не другие процентные показатели, выявляющие, что в стра­нах с легализованной проституцией значительно больше мужчин прибегает к услугам подобного рода женщин (оно и понятно: прелюбодеяние превратилось в обычный способ проведения до­суга), а в странах с легализованными наркотика­ми анашу курят так же, как сигареты.