Барт Эрман - Утерянное Евангелие от Иуды. Новый взгляд на предателя и преданного

Однако потом, в конце, вмешается Бог. Он войдет в историю, сбросит силы зла и принесет на землю свое Царство, в котором больше не будет зла, боли, страданий, голода, засухи, эпидемий и войн, унижений и смерти. Более того, это утопическое Царство предназначалось не только для тех, кто окажется жив, когда придет конец; оно для всех тех, кто был на стороне Бога, потому что в конце времен Бог поднимет людей из мертвых для вечной жизни. Тем, кто был на стороне Бога и в результате страдал, будет дана вечная награда. Тем, кто был против Бога, будет послано вечное проклятие.

Когда это случится? Очень скоро. Еврейские апокалиптики утверждали, что конец света неизбежен и очень близок. Они утверждали: страдание достигло апогея и люди должны подождать еще совсем немного, пока Бог не вмешается в ход истории и не разрушит все, что противостоит ему, привнеся свое Царство. «Истинно говорю я вам, есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят, что Царствие Божие, пришедшее в силе». Таковы слова Иисуса (Марк 9:1), которые входят в целый ряд высказываний Иисуса, выражающих его апокалиптическое видение мира. В следующей главе я буду развивать мысль о том, что Иисус и его последователи, вместе с Иудой Искариотом, были по сути евреями-апокалиптиками, которые верили, что живут в конце времен.

А на данный момент, какое это имеет отношение к Евангелию от Иуды? Как выясняется, в тексте присутствуют целые отрывки, в которых угадывается сходство с еврейской апокалиптической мыслью. Примерно в начале Евангелия мы узнаем о том, что откровение Иисуса содержало в себе тайны мира и «о том, что должно быть в конце» (33:17–18). Это явно язык апокалипсиса, основной выраженной здесь идеей являются события конца времен.

Дальше в тексте Иуда хочет узнать от Иисуса: «Когда ты расскажешь мне это и когда наступит великий рассвет для поколения?» (36:5–8) Это очень похоже на то, что мы находим в самом раннем Евангелии, от Марка 13:1, где ученики спрашивают у Иисуса: «Какие знаки будут предвещать конец времен?» Иисус в Евангелии от Марка подробно производит свой «апокалиптический дискурс», в котором он описывает катастрофы, которые обрушатся на мир в самом конце.

Когда учеников посещает видение жертв, приносимых в Храме, в Евангелии от Иуды, мы узнаем о том, что все жрецы, которые приносят жертвы, на самом деле убивают своих детей и жен, спят с мужчинами и совершают «множество грехов и беззаконных деяний» (38:22–23), и все это они делают от имени Иисуса. Это сильно напоминает апокалиптическое видение о разрушенном святилище в Храме, осквернении святой обители Бога (Марк 13–14), которое, возможно, соотносится также и с одним из Посланий Павла, из которого мы узнаем, что некое подобие антихриста «в храме Божием сядет» (2 Фесс. 2:4) и совершит всевозможные беззакония, пользуясь властью сатаны.

Потом Иуду посещает видение большого здания, которое, очевидно, представляет небесную реальность, к которой устремляется освобожденный дух после смерти. В своей интерпретации сна Иисус говорит о том, что в этом месте «не властны ни солнце, ни луна, ни день, но неизменно в вечности пребывают святые и ангелы» (45:22–24).

Это очень напоминает описание участи святых в апокалиптическом видении новозаветной книги Откровение, которые будут жить в новом граде Бога, в новом Иерусалиме, городе, «и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их». Говорится, что «ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нем» (Откр. 22:2–5).

Другой апокалиптический отрывок появляется в Евангелии от Иуды ближе к концу откровения Иисуса о тайнах творения, где он отмечает, что когда «завершается срок жизни, предназначенный» богу-творцу Сакласу (предполагая тем самым, что даже зло этого материального мира имеет ограниченное количество времени, как в апокалиптических текстах), хаос прорвется наружу: «Они станут прелюбодействовать от моего имени и умертвят детей своих» (54:24–26). Иисус продолжает смеяться над теми божественными сущностями, которые думают, что правят здесь на земле, как он говорит Иуде: «Я смеюсь не над вами, а над ошибками звезд, ибо эти шесть звезд блуждают среди своих святых поборников, и все они будут уничтожены со своими созданиями» (55:14–20).

Конец принесет не только разрушение зла в мире, но и возвышение тех, кто будет спасен: «Образ великого рода Адамова возвысится, ибо прежде небес, земли и ангелов этот род из вечных сфер существует» (57:10–14).

Что же мы можем извлечь из этих отрывков, выражающих апокалиптические идеи внутри гностического документа? На первый взгляд они могут показаться несколько нетипичными. У христиан-гностиков были глубокие разногласия с еврейскими и христианскими апокалиптиками. Апокалиптики верили в единственного Бога, который создал этот мир; христиане-гностики утверждали, что тот бог, который создал этот мир, не является единственным, и уж конечно, не истинным. Истинный Бог не интересуется миром. Апокалиптики верили, что материальный мир стал грешным, однако изначально он был хорошим, творением Бога. Гностики полагали, что материальный мир был космической ошибкой в лучшем случае и корнем всего зла в худшем. Апокалиптики утверждали, что вечная жизнь будет выражаться в телесном материальном существовании, когда Бог вернет себе этот мир (и человеческую плоть), искоренив из него зло; гностики же полагали, что вечная жизнь будет нематериальным существованием и что целью спасения является не вернуть себе тело, а сбежать из него.

Если эти два пути были так противопоставлены друг другу, почему же мы находим апокалиптические следы внутри гностического текста, такого как Евангелие от Иуды? Получается, что были и другие гностические тексты, в которых также содержались апокалиптические отрывки. Сифианские гностические тексты обычно содержали в себе апокалиптический элемент. [89] См. John D. Turner, «Sethian Gnosticism and the Platonic Tradition» (Sainte‑Foy, Quebec, Presses de Université Laval, 2001). Но как такое могло быть, если учесть, насколько были различны представления о Боге у апокалиптиков и гностиков?

Стоит задать этот вопрос в более широком контексте, потому что апокалиптический характер некоторых гностических текстов — это не единственная их загадочная черта. Многие из этих текстов, конечно же, кажутся совершенно антиеврейскими. Еврейский бог, в конце концов, изображен как дурак или как кровожадный маньяк, и цель учения — избежать его владычества. Однако почему вообще гностические тексты одержимы еврейским богом? Почему не каким-то другим богом?

Поразительно, что многие гностические тексты кажутся основанными на некоторой разновидности еврейской мысли. Большая их часть представляет собой творческое прочтение книги Бытие, например. И не только это, некоторые слова и имена, часто встречающиеся в этих гностических тестах, имеют еврейские корни. Только в Евангелии от Иуды, например, есть бог Эль (имя Бога в Ветхом Завете), бог Сакла (арамейское слово в оригинальном греческом тексте), Ялдабаоф (который напоминает Яхве, Господа Саваофа), и так далее. [90] О некоторых связях гностицизма с еврейской мыслью см. Pheme Perkins, «Gnosticism and the New Testament» (Minneapolis: Fortress Press, 1993).