Барт Эрман - Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах

«Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15:51–53).

Это стало страстной надеждой и безотлагательным провозвестием Павла. Его миссия состояла в том, чтобы убедить других людей так, чтобы они тоже смогли преобразиться в нетленные существа, когда в конце этого века наступит великий кульминационный момент с появлением Иисуса, сходящего с небес. Неудивительно, что он считал свою миссию столь безотлагательной. Конец близок, и нужно успеть всё сказать людям.

Легко показать, что после Иисуса Павел стал самой важной фигурой в истории христианства. Именно миссионерская деятельность Павла помогла преобразовать маленькое иудейское сектантское движение последователей Иисуса в Палестине в мировую религию, включавшую как иудеев, так и язычников. Именно его теологические размышления о смысле смерти и воскресения Иисуса навсегда определили суть христианского послания. Именно его сочинениям было суждено сыграть огромную роль в каноне нового Христианского Священного Писания, Нового Завета, из двадцати семи книг которого тринадцать приписываются Павлу.

Возможно, Павел был бы удивлен, если бы узнал о своем историческом значении. По всей видимости, он не ожидал, что история будет продолжаться еще в течение двух тысяч лет после его смерти. Он полагал, что история должна скоро завершиться сокрушительной концовкой, когда Иисус возвратится на облаках с небес, чтобы свершить суд на земле. Кроме того, есть верные признаки, что на протяжении всего служения Павла его осаждали со всех сторон. Должно быть, никто не предполагал, ни Павел, ни внешние наблюдатели, что именно его голос станет доминирующим, будет канонизирован в христианском богословии и Священном Писании. Но случилось именно так. Павел стал чрезвычайно важной фигурой в истории христианства благодаря своему служению и учению.

Даже если Павел, возможно, не предвидел своего будущего влияния, он не преуменьшал значение того, что происходило во время его миссионерской работы среди язычников: поскольку он обращал язычников в веру в единого Бога иудеев и в Иисуса, его Сына, смертью которого Бог примирил с собою мир. Апокалиптическое ощущение Павла, что он живет в конце времён, полностью соответствовало его убеждению, что Бог призвал его именно для того, чтобы он обратил язычников. Для Павла обращение язычников было заключительным событием в истории мира до наступления конца света. И для этой миссии он избран Богом.

Мы уже видели — Павел не понимал, что его обращение приведет к изменению религий. В те редкие моменты, когда Павел говорит о своем приходе к вере в Христа, он использует язык того Священного Писания, которое он очень хорошо знал. Его особенно привлекали еврейские пророки, утверждавшие, что Бог призвал их возвестить его послание. Вспомним, как Павел говорит о мгновении откровения:

«Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам…» (Гал. 1:15–16).

Это замечательно напоминает пророков Еврейской Библии, говоривших о своем собственном призыве. Например, пророк Иеремия так передает обращенные к нему слова Бога: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя» (Иер. 1:5). Бог назначил Иеремию стать своим глашатаем еще до его рождения. То же самое думал о себе Павел. Или рассмотрим писание пророка Исаии:

«И ныне говорит Господь, образовавший Меня от чрева в раба Себе, чтобы обратить к Нему Иакова и чтобы Израиль собрался к Нему; Я почтен в очах Господа, и Бог Мой — сила Моя. И Он сказал: мало того, что Ты будешь рабом Моим для восстановления колен Иаковлевых и для возвращения остатков Израиля, но Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли» (Ис. 49:5–6).

Таким образом, Павел считал себя стоящим в ряду пророков, избранных до своего рождения для особой миссии. Но он не просто принадлежал к числу боговдохновенных глашатаев. По собственной оценке, Павел ставил свою миссию выше, поскольку серьезно воспринимал слова пророков, согласно которым Божье спасение в конце света будет распространяться не только на его народ, народ Израиля, но и на все народы земли. Когда история приблизится к своему божественно назначенному концу, все те, кто совершает идолопоклонство (то есть язычники), осознают ошибочность своего пути и обратятся к Богу (см.: Ис. 42:17). Они поймут, что «у тебя только Бог, и нет иного Бога» (Ис. 45:14). Как только они придут к этому осознанию, все народы земли поклонятся одному истинному Богу: «Предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык» (Ис. 45:23) и «все концы земли увидят спасение Бога нашего» (Ис. 52:10).

Слово спасения обращено не только к народу Израиля, но и ко всем людям. И весть о спасении должен был передать не кто иной, как Павел, которого Бог избрал быть «апостолом язычников». Неудивительно, что Павел испытывал ощущение безотлагательности. Надежды и мечты всех пророков с нетерпением ждали своего часа — его личного служения. Он был тем, кого Бог избрал для долгожданного исполнения пророчеств.

Таким образом, понятно, почему Павел придавал такое значение своей миссии. Понятно также, почему другие считали Павла самонадеянным и непреклонным. Но был ли он действительно призван к тому, чтобы благовествовать язычникам? Это становилось спорным вопросом всякий раз, когда проходил испытание характер его служения. И никогда такое испытание не было более явным, чем среди христианских церквей, которые Павел основал в Галатии, области в Малой Азии (на территории современной Турции).

Наши сведения о том, как Павел основал церкви в этом регионе, несколько противоречивы. Очевидно, он прибыл сюда с данной миссией и серьезно заболел. Исцелившись, он проповедовал благую весть о Христе тем, кто приходил к нему. Вслед за одними приходили другие, пока, наконец, не появлялось множество обращенных (см.: Гал. 4:12–14). Они начали встречаться вместе на регулярной основе, все больше узнавать о своей новой вере и поклоняться Богу, которого они приняли. Эти обращенные были прежде язычниками и, очевидно, не соблюдали иудейских законов или иудейских обычаев. И Павел, как мы видели в предыдущей главе, был весьма настойчив в том, что как язычники они не должны обращаться в иудаизм, ибо какой в этом смысл? Если спасение пришло на основе веры в смерть и воскресение Иисуса, Сына Божьего, а не соблюдения Закона иудеев, то зачем язычникам следовать этому Закону? Единственная мыслимая цель (для Павла) состояла в том, чтобы так или иначе улучшить свое положение перед Богом. Но как могло быть улучшено полное и совершенное спасение, данное Христом? Любой, кто думал, будто для спасения необходимо соблюдение Закона, или оно хотя бы полезно косвенным образом, очевидно, неправильно понимал истинную природу благой вести.