Барт Эрман - Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов

Христианские оракулы Сивиллы были хорошо известны в античности. Уже в середине второго века на них ссылается Иустин Философ как на древнее предсказание христианских истин [149] Иустин, Первая апология, 20. . Несложно догадаться, что язычники, настойчиво стремившиеся опровергнуть христиан, прекрасно знали, что «предсказания» оракула о приходе Христа, его земной деятельности, отвержении иудеями и последующем оправдании на самом деле не принадлежали древней Сивилле, но были либо вставлены в её пророчества, либо принадлежали христианским авторам полностью [150] Например, около 177 г. н. э. языческий критик христианства Цельс, как его цитирует отец церкви Ориген в своей книге Против Цельса (5.61.615; 7.53.732; 7.56.734); см. также «Василевса Константина слово, написанное к обществу святых» из Жизни императора Константина Евсевия Памфила, в котором император опровергает язычников, считающих оракул фальшивкой. . Здесь пример того, как подозрение справедливо пало на неизвестных фальсификаторов из христианской среды. И разумеется, они также подпали и под всеобщее осуждение, что обычно и происходило с фальсификаторами в древности.

Христиане первых трёх столетий часто ощущали опасность своего положения из-за своей веры, и не зря. Они действительно были в опасности. С первых дней существования церкви иудеи отвергали христианскую мысль об Иисусе как мессии, посланном во исполнение иудейского Писания, что вело не только к серьёзным спорам о верном толковании Писания, но и к открытой вражде. Вражда нарастала по мере того, как иудеохристиане ощущали, что оппоненты из иудеев-нехристиан остаются слепы, упрямо игнорируя их доводы. С ростом численности и силы христианства нарастала и напряженность. В конце концов христиане взяли верх, и как только это произошло, борьба перестала быть честной. Свидетельством тому – неприглядная история христианского антисемитизма.

В то же время, когда, с одной стороны, христиане боролись со своими соседями-иудеями, с другой стороны – им приходилось отражать нападки язычников. В гораздо большей степени, чем государственные гонения, христиане испытывали преследования на местах от своих бывших членов семей, друзей и соседей, наконец – неорганизованной толпы, что в первых веках и составляло для христиан основную проблему до того, как римские императоры в середине третьего столетия сами стали организаторами гонений по всей империи. Множество язычников считали христиан политически неблагонадёжными, социально опасными и вопиюще безнравственными. Христианам приходилось защищаться от подобных обвинений, демонстрируя, что на самом деле они законопослушные граждане, мирные члены общества и вообще самые добродетельные существа на планете.

Оба направления христианской контратаки, как мы видели, были взаимно связаны. Нападая на иудеев за их отвержение собственного мессии, христиане одновременно заявляли о невиновности Иисуса и его последователей перед государственной властью и другими заинтересованными лицами из числа язычников. Заявляя о себе как о подлинных представителях древнееврейской религии, христиане пытались не только отодвинуть иудеев, но и придать ореол древности собственным религиозным идеям; христиане сами были стары, как Моисей, который был гораздо старше любого языческого философа или законодателя. Изображая иудеев безнравственными богоненавистниками, христианам было легче зарекомендовать себя высоконравственными существами, не представляющими угрозы общественному порядку.

В этой круговерти взаимных нападок некоторые христианские авторы применили оружие литературного подлога. Конечной целью церкви было провозгласить свою истинность и, как следствие, показать ложность всех остальных религий. Так что мы лишний раз наблюдаем один из великих парадоксов раннего христианства: некоторые его ведущие представители без особых колебаний используют обман для распространения веры и употребляют ложь для установления истины.

Мне всегда нравились добротные аргументированные дискуссии по разным спорным вопросам. В средней школе я был членом дискуссионной группы и получал от этого большое удовольствие. Уже к шестнадцати годам мы с моими одногруппниками набрались определённого опыта, так что в жарких дебатах могли занять любую из сторон, чтобы в следующем раунде перейти на другую и отстаивать противоположную позицию с равным успехом. Мне и сейчас приходится участвовать в дискуссиях по всей стране, и почти всегда они происходят с учёными из христиан-фундаменталистов на важные для них темы. «Могут ли историки доказать, что Иисус воскрес из мёртвых?» (Я всегда говорю, что нет, этого никто не может доказать). «Достоверны ли евангельские повествования об Иисусе?» (Нет, не вполне). «Даёт ли Библия адекватный ответ на вопрос, почему мы страдаем?» (Нет, конечно). И так далее.

Ещё я думаю, что дискуссии в учебных аудиториях способствуют образованию. На них студенты учатся подбирать аргументы, оценивать доказательства и видеть сильные стороны противоположной точки зрения. Так что своих студентов, изучающих Новый Завет, я заставляю дискутировать на спорные темы: «Представляют ли Иисус и Павел фундаментально различающиеся религии?», «Были ли взгляды апостола Павла на женщин деспотичны?», «Осуждает ли Новый Завет современные проявления гомосексуализма?».

Устраивая эти дискуссии, я иногда заранее выясняю, какую позицию студент предпочитает занять (положительную или отрицательную), и затем назначаю его на противоположную сторону, вынуждая защищать ту позицию, которую лично он отрицает. Это великолепное упражнение. Политикам следует иногда им пользоваться, чтобы увидеть возможные сильные и убедительные аргументы своих оппонентов.

За многие годы, полные формальных дискуссий и неформальных споров, я понял одну важную вещь. Мы охотно затеваем азартные споры на темы, которые нас действительно заботят, с людьми, которые нам действительно близки. Крайне редко мы проявляем усердие и озабоченность в вопросах, не имеющих для нас особого значения. И наши самые жаркие споры бывают скорее с друзьями и любимыми, нежели с совершенно незнакомыми людьми.

То же самое относится к спорам, происходившим среди древних христиан. Как мы видели в предыдущей главе, христиане пребывали в состоянии конфликта с иудеями и язычниками по поводу истинности своей религии. Споры с ними были жаркими, что неудивительно, поскольку они касались крайне важных для христиан тем. Но самые жаркие дебаты происходили у христиан между собой, когда они доказывали друг другу, как правильно верить и как правильно жить. Эти внутренние диспуты часто были исполнены ненависти и злобы. Христиане награждали друг друга бранными эпитетами, говорили друг о друге ужасные вещи и использовали все инструменты, чтобы заставить оппонентов выглядеть глупо и предосудительно, а зачастую и вовсе отрицали за ними право называться христианами. Всякий, считавшийся лжеучителем, подвергался поношению, в сравнении с которым можно сказать, что с язычников и иудеев просто сдували пылинки.