Барт Эрман - Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов

Первые два термина носят технический характер, и хотя я не буду их часто использовать, важно понимать их смысл. «Ортоним» (буквально – «правильное имя») – это произведение, действительно написанное человеком, который претендует на его авторство. Практически все сходятся на том, что из тринадцати посланий апостола Павла, имеющихся в Новом Завете, только семь являются ортонимами, то есть действительно написаны им.

«Омоним» (буквально – «одинаковое имя») – это текст, написанный кем-то, кто по случайности носит то же имя, что и кто-то другой. В Древнем мире большинство людей не имело фамилии, и множество людей носило одинаковые имена. На христиан это правило распространяется так же, как на всех остальных. Например, было много Иоаннов, Иаковов или Иуд. Если некто по имени Иоанн написал книгу Откровения и подписался своим именем, совсем не обязательно думать, что он выдавал себя за какого-то другого Иоанна. Когда позднейшие христиане решили, что этот Иоанн должен быть апостолом Иоанном, сыном Зеведея, в этом не было вины автора. Он просто носил то же имя, что и его более известный тезка. В таком случае его книга оказывается не подложной, а омонимной, что является безопасным допущением для большинства ученых критиков. А в канон она была включена из-за ошибочной идентификации.

Другие писания «анонимны», то есть, буквально, «не имеют имени». Это тексты, авторы которых себя не обозначили. Формально к ним относится добрая треть новозаветных книг. Ни одно из Евангелий не сообщает нам имя своего автора. Уже позднее христиане дали им имена Матфея, Марка, Луки и Иоанна, и переписчики включили эти имена в названия книг. Также анонимны Деяния и все три послания Иоанна. Опять же формально это относится к Посланию к Евреям: его автор ни разу не называет себя, хотя и пытается казаться Павлом [15] Совсем недавно об этом говорил Clare Rothschild в работе Hebrews as Pseudepigraphon: The History and Significance of the Pauline Attribution of Hebrews (Tubingen: Mohr Siebeck, 2009). .

С термином «псевдоним» (буквально – «ложное имя») всё немного тоньше, и мне придётся объяснить, как я буду его использовать. Формально он относится к любой книге, которая появляется не под своим именем, но следует различать два типа псевдонимов. Иногда автор сам берёт литературный псевдоним. Когда Сэмюэл Клеменс написал «Гекльберри Финна» и подписался Марком Твеном, он не пытался выдать себя за какую-то знаменитость; это был просто литературный псевдоним, который призван скрыть настоящее имя. То же и с Мэри Энн Эванс, написавшей «Сайлес Марнер» и подписавшейся Джорджем Элиотом. Подобное использование литературного псевдонима не было типично для Древнего мира, хотя отдельные случаи нам известны: греческий историк Ксенофонт, например, написал свой известный «Анабасис» под именем Фемистогена, а греческий философ Ямвлих написал трактат «Египетские мистерии» под вымышленным именем Аббамон. В этих случаях нет ничего похожего на то, что автор пытался выдать себя перед читателями за кого-то известного [16] Правда, относительно Ксенофонта может возникнуть вопрос. Согласно Плутарху, он использовал псевдоним, чтобы его работа вызвала больше доверия, нежели написанная от первого лица. Если так, то его пример находится, что называется, «на грани». .

Совсем другой вид псевдонимного произведения – это книга, подписанная чужим именем, принадлежащим, как правило, личности известной и авторитетной для читательской аудитории. Для обозначения этого типа литературы я буду использовать термин «псевдоэпиграф» (буквально – «ложно подписанный»). Таким образом, псевдоэпиграф – это произведение, претендующее на авторство известного или авторитетного человека, на самом деле не создававшего его.

Но, оказывается, есть и два типа псевдоэпиграфов. Иногда произведение выходит в свет анонимно, без указания авторского имени, как это было, например, с Евангелием от Матфея. Но со временем читатели и переписчики приходят к убеждению, что они знают, кто был автором, и утверждают, что это известная и авторитетная личность, в данном случае апостол Матфей. В писаниях такого рода автор не пытался никого обмануть, просто его работа была неправильно атрибутирована [17] Причины полагать, что соответствующее Евангелие не было написано апостолом Матфеем, изложены в главе 7. Более глубоко исследование проблемы см. John Meier, «Matthew, Gospel of», Anchor Bible Dictionary (New York: Doubleday, 1992), 4:618–41. . Сам он остался анонимен, и лишь позднейшие читатели делают какие-то заявления относительно авторства. То есть этот псевдоэпиграф был ошибочно приписан кому-то, кто его не писал.

Второй вид псевдоэпиграфов представляет собой намеренный обман автора. Это происходит, когда автор намеренно представляется чужим именем. Именно это я и называю подлогом. Таким образом, я определяю подлог как текст, который говорит о себе, что он написан некой известной личностью, которая на самом деле его не писала.

За прошедшее время мне неоднократно приходилось сталкиваться с людьми, которые отвергали моё определение термина «подлог», и я хорошо понимаю сомнение других ученых в его правильности. В английском языке у этого слова есть также значение «фальшивка», а в современном мире, когда мы говорим о фальшивке, мы подразумеваем в высшей степени незаконную деятельность вроде подделки драгоценных камней, денег или книг с целью извлечения прибыли. Обычно за это отправляют в тюрьму. Древних изготовителей литературных фальшивок за это в тюрьму не сажали просто потому, что не было законов, регламентировавших изготовление и распространение книг. Например, не было закона об авторских правах. Но сами древние авторы прекрасно видели в этом мошенничество, распознавали обман и называли жульничеством (а то и жёстче), и нередко наказывали подделывателей сами, если те попадали к ним в руки. Поэтому, когда я использую термин «подлог», я подразумеваю все содержащиеся в нем отрицательные коннотации, отчасти потому, что древние авторы, как мы видели, сами не скупились на негативные определения.

Тем не менее мой термин «подлог» не даёт правовую оценку документу в связи с преступной деятельностью его автора. Это лишь технический термин, касающийся одного из видов псевдоэпиграфов, в котором автор сознательно выдаёт себя за другого. Одним из общих тезисов моей книги является утверждение, что занимавшиеся этой деятельностью в Древнем мире резко осуждались за ложь и попытку обмануть своих читателей.

Если изготовление фальшивок всеми осуждалось, почему им всё-таки занимались? И какую оценку давали этому в собственных глазах? Это будет два основных вопроса до конца этой главы. Вопрос, «почему» они это делали, несколько сложен, и чтобы было проще в нем разобраться, следует провести различие между намерением и мотивацией. Думаю, разница понятна.