библиотека прп.Серафима Саровского http://sl.btv.ru/ - Классические книги о прп.Серафиме Саровском

Однажды — это было много лет позднее — к преподобному пришел какой-то босой странник из Киева, сопровождаемый Саровским послушником. Старец в это время жал голыми руками осоку. Тотчас он велел привести странника. Благословив его и посадив обоих гостей возле себя, прозорливый о. Серафим сразу стал советовать босому посетителю оставить избранный им путь: прекратить богомоление, обуться и снять с себя вериги… А их под одеждою странника совсем не было видно… И нужно возвратиться домой: там ждут и тоскуют по нем жена, мать и дети.

“Мню, — добавил о. Серафим, — что весьма хорошо торговать-то хлебом, у меня же есть знакомый купец в Ельце, тебе стоит только прийти к нему поклониться и сказать, что тебя прислал к нему убогий Серафим, он тебя и примет в приказчики”.

Наставив еще странника, преподобный отпустил его с любовью.

На обратной дороге в монастырь богомолец открыл послушнику, что все так и было, как сказал прозорливый старец: прежде он занимался хлебною торговлею, потом из любви к Богу, но без благословения, решил бросить семью, выхлопотал годовой паспорт, надел вериги, скинул обувь и босиком начал ходить по монастырям, думая этим угодить Богу. Теперь он без сомнения узрел неправоту свою и послушается заповедей святого старца.

Послушник Иоанн (Тихонов) рассказывал про себя, что долгое время мечтал о ношении вериг для умерщвления тела и, наконец, достал их, но пошел сначала к о. Серафиму. Великий старец, увидев его, прозрел тщеславное намерение неопытного книжника, начитавшегося житий, и, улыбнувшись, сказал, прежде чем тот раскрыл уста: “Вот что я скажу тебе: приходят ко мне дивеевские младенцы и просят моего совета и благословения: один — носить вериги, а другие — власяницы, то как ты думаешь, по дороге ли их дорога-то, скажи мне?”

Ничего не понимая, послушник ответил: “Я, батюшка, не знаю”.

Отец Серафим повторил вопрос. Тогда тот уже догадался, что прозорливый старец о нем-то и говорит, и попросил у него благословения на вериги.

— Как же ты не понимаешь? Ведь я тебе об этом-то и говорю, — сказал о. Серафим. И далее объясняет неразумие и бесполезность этого подвига для таких неустроенных людей. — Многие из святых отцов носили вериги и власяницу, но они были мужи мудрые и совершенные; и все это делали из любви Божией, для совершенного умерщвления плоти и страстей и покорения их духу. Но младенцы, у которых царствуют в теле страсти, противящиеся воле и закону Божию, не могут этого делать. Что в том, что наденем и вериги, и власяницу, а будем спать, и пить, и есть столько, сколько нам хочется… Мы не можем и самомалейшего оскорбления от брата перенести великодушно. От начальнического же слова и выговора впадаем в совершенное уныние и отчаяние, так что и в другой монастырь выходим мыслию и с завистию, указывая на других своих собратий, которые в милости и доверенности у начальника, принимаем все его распоряжения за обиду, за невнимание и недоброжелательство к себе. Из этого рассуди сам: как мало или вовсе нет в нас никакого фундамента к монашеской жизни, и это все оттого, что мы мало очень рассуждает и внимаем ей.

Обличенный послушник вериг не стал носить, но из монастыря Саровского все же ушел после. Фундамента не оказалось, то есть послушания.

Впрочем, известен случай, когда о. Серафим благословил пустыннице Анастасии Логачевой, в иночестве Афанасии, носить и вериги для усмирения плотских похотей, когда ей было всего лишь около 23 лет. Она была потом основательницей женской Курихинской общины Нижегородской губернии.

А обыкновенно о. Серафим советовал вместо подвигов понуждение и упражнение в добрых делах. Вот что он сказал одному мирянину, который тайно думал о Киеве: “Укоряют — не укоряй, гонят — терпи, хулят — хвали, осуждай сам себя, так Бог не осудит, покоряй волю свою воле Божией, никогда не льсти, люби ближнего твоего: ближний твой — плоть твоя. Если по плоти поживешь, то и душу и плоть погубишь, а если по-Божьему — обеих спасешь. Это подвиги больше, чем в Киев идти или и далее”.

Занятие Словом Божиим во время затвора, естественно, было увеличено, так как труд нести было невозможно и, следовательно, оставалось свободное от молитв время.

“Вот я, убогий Серафим, — поведал он некоторым после, — прохожу Евангелие ежедневно: в понедельник читаю от Матфея от начала до конца, во вторник — от Марка, в среду — от Луки, в четверг — от Иоанна, в последние же дни разделяю Деяния и Послания Апостольские, и ни одного дня не пропускаю, чтоб не прочитать Евангелия и Апостола дневного и Святому. Чрез это не только душа моя, но и самое тело услаждается и оживотворяется оттого, что я беседую с Господом, содержу в памяти моей жизнь и страдание Его, и день и ночь славословлю, хвалю и благодарю Искупителя моего за все Его милости, изливаемые к роду человеческому и ко мне, недостойному”.

Этого правила он держался и впоследствии.

Читая Священное Писание, о. Серафим иногда вслух толковал Евангелие и Послания. Через дверь можно было даже слышать это, и тогда братия и богомольцы подходили и услаждались его объяснениями.

А иногда неожиданно наступало молчание, не слышно было даже переворачивания листов. Святой затворник погружался в созерцание написанного.

В один из таких моментов он сподобился чрезвычайного восхищения, совершенно подобного тому, о коем пишет и святой апостол Павел (2Кор. 12, 1–5). Об этом событии о. Серафим поведал нескольким людям. Вот как записал один из них, послушник Иоанн (Тихонов).

Сначала преподобный долго говорил о святых пророках, апостолах, мучениках и преподобных, об их вере, подвигах, крестоношении, чудесах, и как они исполнением заповедей обрели благодать Св. Духа.

“Исполнение же заповедей Христовых, — говорил он, — есть бремя легкое, как сказал Сам Спаситель наш, только нужно всегда иметь их в памяти, а для этого нужно иметь в уме и на устах молитву Иисусову, а пред очами представлять жизнь и страдание Господа нашего Иисуса Христа, который из любви к роду человеческому пострадал до смерти крестной. В то же время нужно очищать совесть исповеданием грехов своих и приобщением пречистых Тайн Тела и Крови Христовой”.

После этого он обратился к слушателю и, желая приготовить дух его к восприятию события, сказал ему: “Радость моя! Молю тебя: стяжи мирный дух!” Затем советовал переносить скорби ради Царствия Небесного. “Без скорбей нет спасения, — говорил он не раз. — Зато претерпевших ожидает Царство Небесное. А пред ним вся слава мира — ничто”. После этого преподобный и сообщил брату Иоанну о чудесном видении.

“Вот я тебе скажу об убогом Серафиме! Некогда, — можно думать, что это именно было в период затвора, — читая Евангелие от Иоанна слова Спасителя : в доме Отца Моего обителей много (Ин.14,2), я, убогий, остановился на них мыслию и возжелал видеть сии небесные жилища. Пять дней и ночей провел я в бдении и молитве, прося у Господа благодати того видения. И Господь действительно, по великой Своей милости, не лишил меня утешения по вере моей и показал мне сии вечные кровы, в которых я, бедный странник земной, минутно туда восхищенный (в теле или без тела, не знаю), видел неисповедимую красоту небесную и живущих там: Великого Предтечу и Крестителя Господня Иоанна, апостолов, святителей, мучеников и преподобных отцев наших: Антония Великого, Павла Фивейского, Савву Освященного, Онуфрия Великого, Марка Ораческого и всех святых, сияющих в неизреченной славе и радости, каких око не видело, ухо не слышало и на помышление человеку не приходило, но какие уготовил Бог любящим Его (1Кор. 2, 9).