Александр Мень - История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 2. Магизм и единобожие

67. Э. Тэйлор . Первобытная культура, с. 266.

68. Л. Леви-Брюль . Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1937, с. 287. Эта характеристика остается верной при любом отношении к теории Леви-Брюля о «дологическом» характере мышления дикарей (которую он сам в конце жизни пересмотрел). См.: Лев Шестов . Миф и истина. — В его сб. «Умозрение и Откровение», Париж, 1964, с. 141.

69. Л. Леви-Брюль . Первобытное мышление, с. 42.

70. Э. Тэйлор . Первобытная культура, с. 384.

71. Л. Штернберг . Гиляки. — «Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айвы», 1933, с. 54.

72. Ф. Моуэт . Люди оленьего края. М., 1963, с. 171.

73. О формах погребений см.: В. Харузина . Этнография. М., 1909, с. 415 сл.; С. Токарев . Религия в истории народов мира, с. 36, 45, 106 и др.; «Религия наименее культурных племен», с. 283.

74. Вл. Соловьев . Первобытное язычество, его живые и мертвые остатки. — Собр. соч., т. VI, с. 179.

75. Там же , с. 183.

76. А. Элькин . Коренное население Австралии, с. 175.

77. «Слово фетиш — португальское. Когда португальские купцы впервые осели со своими колониями на Западном побережье Африки, они называли этим словом предметы, имеющие священное или магическое значение» ( В. Харузина . Цит. соч., с. 271).

78. W. Schmidt . Handbuch der vergleichenen Religionsgeschichte, 1930, S. 53.

79. В. Харузина . Цит. соч., с. 302.

80. А. Элькин . Коренное население Австралии, с. 169.

81. Л. Леви-Брюль . Цит. соч., с. 60.

82. С. Замятин . Раскопки у села Гагарина. — Сб. «Палеолит СССР», 1935, с. 62.

83. П. Гэсо . Цит. соч., с. 96.

84. С. Крашенинников . Описание земли Камчатки. СПб., 1785, т. II, ч. III, с. 164.

85. В. Харузина . Этнография, с. 285.

86. См.: Г. Кюн . Искусство первобытных народов. Л., 1933, с. 73.

87. Вл. Соловьев . Первобытное язычество, с. 231.

Всякая религия складывается из трех основных элементов: мировоззрения, жизненных нормативов и мистического чувства, которое находит внешнее выражение в культе. Первый элемент обращен к интеллекту человека, второй — к его волевым устремлениям, а третий — к его эмоциональной сфере и интуиции. Причем этот последний является основополагающим. Поэтому-то культ, в какую бы он форму ни облекался, играет в религии такую важную роль. «Внутреннее содержание культа, — пишет один французский психолог, — составляет непрерывное общение с Божеством с помощью осязательных средств; без культа можно знать о существовании Бога или богов, знать их приказания, но только посредством культа можно беседовать с Божеством» [ 88].

Разумеется, под словом «культ» мы здесь должны понимать нечто очень широкое. Даже в тех религиях, где внешние их выражения сведены к минимуму, все же какой-то «культ» существует. Человеку свойственно связывать свои внутренние переживания с какими-то действиями, во что-то их «облекать». Отсюда и слово «обряд» (от «облечь», «обрядить»). В общении между собой люди никогда не могут избежать хотя бы самой простой формы обряда. Обряд помогает не только человеческим контактам, но и нашей устремленности к Высшему.

В этой главе мы рассмотрим доисторический культ в его главных формах, рассмотрим те пути, по которым душа наших далеких предков поднималась к невидимому миру.

Метафизическая катастрофа, которая оторвала человечество от полноты непосредственного созерцания Бога, привела к оскудению духовной интуиции. Поэтому, стремясь обрести утерянное, люди стали искать способы вернуться к прежнему состоянию. Одним из таких способов стало искусственное вызывание экстаза при помощи плясок, ритмичной музыки, массовых радений. Это была попытка как бы приступом овладеть крепостью духа.

В восторженном опьянении, которое вызывали коллективные ритуалы, люди кружились в такт ударам первобытных барабанов; все обыденное переставало существовать, казалось, что душа летит далеко и освобождается от гнетущих пут. По существу, это была попытка механическим путем обрести духовную свободу и могущество. Но в этой попытке, при всей ее надрывности, трогательна та сила неутомимой жажды высшего, которая не давала человеку погрязнуть в беспросветном, полуживотном состоянии. Пожалуй, и эпидемия исступленных танцев в наши дни тоже есть, пусть уродливое, отражение духовной неудовлетворенности и стремления вырваться за пределы обыденности.

Массовые радения принадлежат глубочайшей древности, и у нынешних примитивных народов от них остались лишь некоторые следы [ 89].

У большинства же «диких» народов мы застаем уже следующую стадию развития — шаманизм . Здесь на первое место выступают избранники, те, кто пытается проложить путь к сверхчеловеческим силам. Ясновидцы, мистики, прорицатели хранят и совершенствуют «архаическую технику экстаза». На этом этапе духовной истории утверждается вера в то, что высшими тайнами «обладают люди, исключительно одаренные по своей организации, являющиеся посредниками между своими соплеменниками и этими загадочными силами» [ 90].

Хотя слово «шаман» сибирского происхождения, оно прилагается обычно как обобщающая категория ко всем духовидцам и экстатикам, какое бы местное название они ни носили [ 91]. Сейчас невозможно установить, где впервые зародился шаманизм. Очевидно, он возник независимо у разных народов. Зачатки его восходят, вероятно, к очень ранним временам, и постепенно он становится явлением повсеместным. Мы находим его у примитивных тасманийцев и у кубу, в Меланезии и в Северной Америке, на Огненной Земле и у африканцев, в Сибири и у народов Алтая [ 92]. В последнее время это интереснейшее явление доисторической религии исчезает быстрее других живых следов прошлого. Шаманы Северо-восточной Азии вынуждены были отступить перед натиском бурных общественных и политических изменений в Сибири, око-юму негритосов и их африканские собратья почти вымерли под влиянием европейской цивилизации. Колонисты, как правило, грубо попирали древние священные традиции туземных культур. Нередки были случаи, когда решительные методы некоторых миссионеров прошлого (особенно протестантских) приводили к быстрому и бесследному исчезновению шаманизма. однако среди многих туземных народов шаманы и заклинатели еще существуют и пользуются прежним влиянием. Сведения о них, а также данные об уже исчезнувших шаманах дают возможность в какой-то степени восстановить картину этой древней попытки проникнуть за завесу бытия.

Существует немало гипотез о возникновении и характере шаманства. Одни считают его древнейшей религией, другие связывают с магией, третьи видят в нем очень позднее явление религиозной истории. Выдвигается предположение, что шаманизм обязан своим возникновением психическим болезням. Истерия и эпилептические припадки больных людей вызывали суеверное благоговение, и таким образом шаманизм якобы оказывается своеобразным «культом сумасшествия» [ 93]. Но такая трактовка является односторонней. Не подлежит сомнению, что в шаманизме действительно было много патологических элементов, но одним этим объяснить его универсальное распространение и влияние на культуру невозможно. Туземцы действительно боятся душевнобольных, но, как правило, они их не «почитают», а убивают. Не говоря о том, что они становятся опасны, в них видят одержимых демонами и стараются от них избавиться [ 94]. Кроме того, если бы речь шла только о заболеваниях, то теряла бы всякий смысл «архаическая техника экстаза», не нужны были бы те методы, которыми человек вызывает в себе состояние сосредоточения, транса и каталепсии. Теперь установлено, что современные люди, обладающие телепатическими способностями, и индийские йоги могут произвольно вызывать в себе эти особые состояния и при этом психика их вполне нормальна.