Александр Мень - История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 4. Дионис, Логос, Судьба. Греческая религия и философия от эпохи колонизации до Александра

У Александра не одно лицо, а несколько. Он умел быть благородным и с презрением отвергать интриганские методы отца. «Я не хочу красть победы», — говорил он. Но порой в нем просыпались демоны, которые толкали его на странные и бесчеловечные поступки. В нем всегда происходила борьба расчета с безумием, жестокости с великодушием, сдержанности с распущенностью. Разорив восставшие Фивы и обратив в рабство все их население, он приказывает пощадить дом поэта Пиндара, желая показать себя истинным греком, а не варваром.

Ему казалось, что он призван нанести персам мощный ответный удар, отплатив за все страдания Эллады. К тому же Греция быстро беднела, а на равнинах восточного царства паслись несметные стада, и будущих победителей ждали рабы, кони, верблюды и горы золота.

Уже вождь промакедонской партии Исократ давно пропагандировал идею всеобщего похода на Восток. У Александра же слово никогда не расходилось с делом. Казна его была невелика, и войско уступало по численности персидской армии, но его не могли остановить никакие препятствия.

Весной 334 года Александр выступает в поход, напоминающий авантюру. Первая встреча соперников происходит близ пролива у реки Граник. Перед битвой Александр делает романтический жест: он посещает развалины Трои и гробницу Ахилла, своего любимого героя. И может показаться, что дух легендарного богатыря вселился в македонца. Первым вскакивает он на коня и под градом стрел переплывает реку. За ним с криком бросаются все солдаты. В этом сражении Александр едва не был убит, но войска Дария III он обратил в бегство. В Афины отправили наполненный трофеями обоз с надписью: «Захвачено у азиатов Александром, сыном Филиппа, в союзе со всеми эллинами, кроме спартанцев». Павших — не только греков, но и персидских военачальников — Александр похоронил с почестями. В этом крылся намек на то, что царь уже смотрит на людей Востока как на своих будущих подданных.

Не дожидаясь, пока противник снова соберет силы, Александр с молниеносной быстротой несется по берегам Малой Азии. Повсюду он низлагает персидских наместников. Только Милет и Галикарнас оказывают сопротивление и за это жестоко платят.

Вслед за тем Александр устремляется через горные проходы прямо на восток. На рубеже Сирии, у города Исса, Дарий III вторично пытается его остановить. Но Александр снова обращает врага в бегство. Добыча, которую он захватил, никогда и не снилась грекам. В палатке Дария Александра поражают дорогие ковры и утварь, блеск и роскошь Востока. «Вот что значит быть царем!» — с тайным восхищением говорит македонец. В эту минуту его мечты обрели зримые очертания: не есть ли это богатство явный знак высшей непобедимой власти и могущества?

С женой и детьми Дария Александр поступает по-рыцарски: они для него не просто пленники, но — царская семья, а сан монарха следует чтить. Кроме того, они — заложники. Из их имущества Александр берет себе лишь дорогую шкатулку. В ней он будет хранить «Илиаду».

Прежде чем окончательно сокрушить Дария, Александр овладевает всем восточным побережьем Средиземного моря: Палестиной и Финикией. Почти повсюду его приветствуют как освободителя. Дарий тщетно просит мира, предлагая македонцу поделить царство и отдать за него свою дочь. Но Александр отвечает, что сам возьмет принадлежащее ему по праву. Дарий понимает, что ненасытный юноша не пойдет ни на какие сделки, и готовится к последнему отчаянному отпору.

Разгромив Газу, Александр уже через семь дней появился в Египте. И здесь его ждут как желанного друга: египтяне верят, что он восстановит величие фараонов. Уже ходят слухи, что македонец не сын Филиппа, а потомок последнего египетского царя Нектанеба. Александр не опровергает этой версии. Он приносит жертвы священному Апису, устраивает праздник в честь египетских богов, чем окончательно покоряет египтян.

У острова Фароса ему приглянулось удобное для гавани место. По его приказу здесь закладывают новый город, который должен носить его имя. Так рождается великий центр эллинизма — Александрия — горнило, в котором сплавятся воедино культуры Востока и Запада. Александр собственноручно чертит план города, указывает, где будут стоять храмы греческих, а где египетских богов.

Египтяне приветствовали Александра, именуя его старым царским титулом — «сын Солнца», «сын Амона». Эти слова заставили царя задуматься. Он решил обратиться к оракулу Амона и через зыбучие пески пустыни пробирается к древнему святилищу в Ливии. Там произошла его таинственная встреча с жрецами.

«Александр, — говорит Арриан, — пришел в изумление и восторг от этого места. Он вопросил бога и услышал ответ, который, по его словам, пришелся ему под душе» [ 4]. Никто не знал, что произошло в уединенном египетском святилище, сам Александр долго молчал об этом; но все догадывались, что он спрашивал, действительно ли он сын божества, и получил утвердительный ответ. Быть может, жрецы лишь применили в обращении к Александру обычную формулу фараонова титула, но для македонца это звучало иначе.

Покоритель народов, которому сопутствовал столь неслыханный успех, первый человек Запада, державший в руках Грецию и Малую Азию, Сирию и Египет, он не мог не задумываться над своей удивительной судьбой. Казалось, какие-то загадочные силы постоянно помогают ему.

Он нередко вступал в бой без всяких шансов на успех и неизменно торжествовал победу. Он повелевал целыми народами, по мановению его руки шли тысячи воинов, плыли корабли, рушились неприступные крепости. Тому, кто вознесен столь высоко, трудно не быть в какой-то степени мистиком.

Александр боготворил Ахилла, поклонялся Гераклу. Но не были ли они сынами богов? А теперь о нем самом божество Востока изрекло вещее слово.

Только близорукость историков может сводить все его поступки к трезвому расчету. Александр жил в мире богов и героев. Разве не представляется более вероятным, что в Египте он с искренним благоговением склонился перед священным Аписом, а когда восстанавливал старые храмы, верил в могущественную помощь всех богов мира?

Быть может, в тот момент, когда Александр услышал ответ оракула Амона, он решил, что найдена разгадка его удач: он не простой человек, а человеко-бог , на которого возложена всемирная миссия объединить народы. Мир страдает от войн, голода, вражды, но Александр сотрет разделяющие его границы; он прекратит войны и междоусобицы. Он будет единым владыкой единого человечества.

Ни один эллин не лелеял таких дерзновенных планов. Греки ютились в своих полисах, с ужасом и презрением смотрели на варваров, цеплялись за своих богов как за символ родины. Для Александра же все боги — его боги, его родина — вся земля, ему подвластная. «Повелевать, не внушая страха», было его мечтой. Если народы признают его божеством, они склонятся перед ним, а не только перед силой его оружия. Он будет их богом, богом живым, близким, богом, которого можно видеть и который думает и печется о всех.