Алексей Фомин - Доказательства существования ада. Свидетельства переживших смерть

Пояснение на то, что адский огонь останется безвыходно внутри страдальца, а вследствие своей безвыходности — без возможности охлаждения адского жжения, можно найти в следующем церковном повествовании. Из этого повествования усматриваем, что язвы, мучающие грешника в аде, сокрыты от всего окружающего, — что выражается покрывающей их одеждой, — и, если делаются заметными для принимавшего откровение тайны о загробной жизни, то только по особому устроению Божию, для вразумления нерадящих о своем спасении. Повесть эта передается так: «Двое друзей вошли в храм Божий, и как раз попали на трогательное, сильное истинами и сладостью речи слово проповедника, который доказывал спасительность самоотвержения и всю опасность мирской суетности. Один из них так тронут был силой этого слова, что его сердце не выносило упреков потрясенной совести и теплоты умилившихся чувств: он горько плакал о своем положении и в этих горючих слезах души кающейся, дал обещание Господу — разлюбить все и пойти в монахи; напротив, другой был совершенно в ином расположении. Вместо того, чтобы убедиться в справедливости слова Божия и, при искренности покаяния, решиться исправить свое развращенное сердце, он ожесточился и жестоко издевался над евангельскими истинами. Эти друзья в церкви еще расстались между собою духом, а по выходе из нее — и телом: один, действительно, раздал все имение свое нищей братии и сделался монахом, а другой жил роскошно и в точном исполнении сердечных прихотей, как евангельский богач, веселясь все дни. Случилось, что монах пережил мирянина, и когда этот последний скончался, друг его пожелал узнать положение загробной судьбы его, и в этом желании искренно и с верою молился Господу Богу, предоставляя его святой воле исполнение своей детской молитвы. Бог услышал его, и чрез несколько дней во сне ему является умерший друг его. «Что, братец, каково тебе, — хорошо ли?» — спросил обрадованный видением монах. «Ты хочешь знать это? — со стоном отвечал мертвец. — Горе мне, бедному! Червь неусыпающий точит меня и не дает покою чрез целую вечность». «Что ж это за мучение?» — продолжал вопрошать монах. «Это мучение невыносимо, но делать нечего: нет возможности избежать гнева Божия. Мне теперь дана свобода ради твоих молитв и, если хочешь, я тебе покажу мое мучение, только совершенно ли хочешь ты видеть и чувствовать то, или отчасти? Вполне моего мучения ты не можешь вынести, итак, некоторую часть испытай и виждь…» При этих словах он приподнял подол своего платья по колено, и — ужас и невыносимый смрад так поразили все чувства спящего, что он в то же мгновение проснулся… Вся нога, которую открыл ему друг его, была покрыта страшным червем, и от ран его исходил такой зловонный смрад, что нет слова и пера для выражения того… И этот адский смрад так охватил келью и монаха того, что он едва мог выскочить из нее, не успев даже захлопнуть дверь за собою, отчего смрад не переставал распространяться на весь монастырь; все кельи переполнялись им, и переполошенные иноки не понимали, что это значит… В течение долгого времени этот адский воздух не исчезал, и братия поневоле должны были оставить монастырь и в другом месте искать себе приюта, а друг покойного не мог ничем и никак избавиться от раз вдохнутого зловония, ни омыть, ни заглушить ароматическими эссенциями этого запаха».

О замкнутости внутри страдальца адского огня и невозможности ослабления адского жжения говорит и Св. Писание в приведенной нами притче Христа Спасителя» «О богатом и Лазаре». Несчастный страдалец опаляется огнем своей страсти, действующим внутри его, и ни в чем не находит облегчения своему мучению. В этой невозможности и заключается вечная отделенность ада от рая, или, по евангельскому выражению, велика пропасть, которой никому нельзя перейти.

Слабое подобие состояния страдающих в адском огне можно видеть на земле в людях, страдающих горячкой. Все мы по опыту знаем, что правильное распределение теплоты в организме, соединенное с правильным и своевременным выделением всего излишнего, производит приятное ощущение, доставляет удовольствие для организма. Но лишь только в организме возникнут отклонения, лишь только поры его, вследствие какой-нибудь причины, закроются для испарения, что тогда происходит в человеке? Внутренний огонь, благодетельно согревавший его, начинает мучительно жечь; жжение этого огня заметно и для окружающих больного. При этом горении пламени, однако, нет; тьма огня увеличивается помрачением ума, при котором страждущий мечется во все стороны, готов бы броситься и в огонь и в воду, если бы не удерживали, даже не замечая опасности для себя.

Этим сравнением пользуется свт. Иоанн Златоуст при рассуждении об адском огне, который понимал он, кажется, одинаково с нами. Он говорит: «Услышавши об огне вечном, не думай, будто тамошний огонь похож на здешний: этот, что захватит, сожжет и изменит на другое, а тот, кого однажды обымет, будет жечь всегда и никогда не перестанет, почему и называется неугасимым… Если ты будешь когда в сильной горячке, то перенесись умом к оному (геенскому) пламени. Ибо если горячка мучит и беспокоит нас, то что мы будем чувствовать, когда попадем в огненную реку, которая будет течь пред страшным судилищем!»

Что это за червь? И на этот вопрос, как на вопрос об огне геенском, не находим прямого ответа ни в Писании, ни в Учении Церкви. Отстраняя мысль об исключительно духовном понимании этого рода адского мучения, имеющего, по словам некоторых богословов, символический смысл и обозначающего терзания совести при воспоминании о гнусных делах, совершенных в этой жизни, богомудрые отцы и учители Церкви признают буквальный смысл учения о неумирающем черве, хотя и не объясняют, что это за червь. Так, например, св. Василий Великий в слове «о будущем суде» говорит: «Вообрази себе червей род некий ядовитый и плоти снедающий, который всегда ест и никогда насыщен быть не может, нестерпимые болезни угрызениями своими причиняя».

Имея за собою авторитет отцов и учителей Церкви, и мы признаем евангельское учение о неумирающем черве не символическим выражением угрызений совести, но учением буквально понимаемым. Желая придать своему убеждению возможную основательность, обратимся опять к данным, добытым наукой и дающим материал для понимания евангельского учения. Что же наука дает нам для разъяснения рассматриваемого предмета?

У французского антрополога и зоолога, профессора Катрфажа (1810–1892), например, читаем: «Большое число пузырчатых червей живут в кишечном канале; тремалоты встречаются почти во всех внутренностях, пузырчатые глисты, кажется, предпочитают самые ткани, почему и встречаются в мышцах, центре мозга» и т. д.