Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии

Их просьба поразительна: получить удел среди братьев их отца (стихи 3–4). Еще поразительнее, что Яхве согласен с ними (стих 7): «Правду говорят дочери Целофхада». И по воле Божьей создан соответствующий закон (стихи 8–11). Книга Чисел заканчивается объяснением этого закона. Более того, высокохудожественным образом рассказчик создает с помощью перикоп о дочерях Целофхада «замыкание, где в начале и в конце раздела идет сознательно незаконченный рассказ о втором поколении. Дочери Целофхада явили веру и прилепились к Господу, невзирая на трудные обстоятельства». [871]По контрасту с духовной близорукостью и неверием первого поколения (вышедшего из Египта) «эсхатологический взгляд этих дочерей дал необходимый толчок соблюдению Завета». [872]

Узловой момент данного текста – гендерный вопрос… С учетом патриархальной культуры того времени, да и последующих веков, примечательно, что женщины обращаются к Богу напрямую, названы по имени и названы правыми/справедливыми . В пользу статуса дочерей говорит и следующий факт: отныне они носят имя семьи своего отца, что символизируется передачей им удела. [873]

Это повествование, с его высокой оценкой женщин, [874]подводит нас к вопросу о заповедях Пятикнижия, касающихся статуса женщин в сравнении со статусом мужчин.

Часто можно услышать, что законодательство Пятикнижия «лишает женщину прав» и «не считается с ней». [875]Однако современные исследования показывают, что заповеди, которые при поверхностном чтении могут быть поняты как умаление женщины, на самом деле защищают уязвимых членов общества, особенно женщин и людей, страдающих физическими недостатками.

Женщины участвовали в церемонии Завета [Втор 29:9–12 (СП 10–13)], а значит, вопреки мнению некоторых позднейших авторов, считались полноценными членами общины Завета. [876]Подобно мужчинам, они были обязаны соблюдать Закон (Втор 31:12). Моисей призывает внимать Закону весь Израиль, включая женщин и детей, ибо понимает: «и мужчины, и женщины должны слушать и учиться, чтобы блюсти и распространять веру и культуру». [877]Законы, касающиеся основных культовых, этических и нравственных запретов и нарушений, глубоко эгалитарны. Декалог явно относится к мужчинам и женщинам. [878]Суждения глав после Декалога («кодекс Завета»), которые применяют «Десятисловие» к конкретным ситуациям, показывают, что имеются в виду оба пола (Исх 21:15, 17, 20, 26–29, 31–32), – такова, видимо, и норма в более поздних уставах, где, несмотря на мужскую терминологию, предполагается гендерная инклюзивность. [879]«Пора понять: если речь напрямую идет о мужчинах, содержание может относиться и к женщинам. Они подразумеваются в законодательных и культовых текстах, если не сказано обратного или если не ставятся другие вопросы». [880]

Законодательство Книг Левит и Второзаконие иногда содержит прямые упоминания об обоих полах. Это не означает, что в остальных случаях имеется в виду лишь один пол, но просто «важность предмета заставляет автора более четко прояснить очевидное». [881]Занятия оккультизмом влекут за собой одинаковое наказание и для мужчин, и для женщин (Лев 20:27; Втор 17:2–7); равно запрещены мужская и женская культовая проституция [Втор 23:18 (СП 23:17)]; за отступничество наказывались и мужчины, и женщины [Втор 13:7–11 (СП 13:6–10)]. За незаконную сексуальную связь полагалась смертная казнь людям обоих полов [Лев 18:6–18; 20:10–21; Втор 23:1 (СП 22:30)].

Джонатан Клаванс подытоживает ситуацию с гендерным вопросом в заповедях о ритуальной и нравственной нечистоте. Ветхозаветная система ритуальной нечистоты «достаточно равно обращается с мужчинами и женщинами». [882]За вычетом менструальной нечистоты, которая может существовать лишь у женщин, причем соответствующие правила, возможно, призваны «помочь женщинам», [883]«прочие основные источники ритуальной нечистоты носят гендерно-слепой характер». [884]В плане же нравственной нечистоты, «хотя сексуальные запреты (Лев 18 и 20. – Р. Д. ) адресованы мужчинам, они в целом равно применимы и к мужчинам, и к женщинам». [885]Клаванс делает вывод: «Большей частью древнеизраильская система нравственной нечистоты равно применима к мужчинам и женщинам». [886]

Но как быть с заповедями, которые как будто предполагают разное отношение к мужчинам и женщинам? Многие из них нужно понимать в свете устоев патриархального общества. Как мы уже сказали, основная ячейка древнеизраильского общества – семья, а не индивид. Одна из главных функций законов Пятикнижия состояла в том, чтобы «обеспечить целостность, стабильность и финансовую жизнеспособность семьи как основной единицы общества». [887]Этой ответственностью был наделен ее «номинальный глава», муж/отец. Многие заповеди, которые с виду умаляют женщин или делают их сексуальность «собственностью» мужчины, главы семейства, на самом деле обязывают мужа/отца оберегать сексуальность жены/дочери и тем самым оберегать целостность семейной структуры. Перед нами защита, а не угнетение, женщин. Об этом мы скажем подробнее в следующем разделе.

Толкователи, которые думают, что законодательные кодексы Пятикнижия отражают низкий статус женщин, часто ссылаются на несколько отрывков. Рассмотрим здесь эти предполагаемые указания.

Числа 5.Часто говорят, что устав в Числ 5 (о женщине, подозреваемой в супружеской измене) не дает возможность женщине принять аналогичные меры против мужа, если она подозревает его в неверности. Феминистки часто ссылаются на данную заповедь как на яркий пример сексизма в Библии. [888]Однако Джекоб Мильгром ставит их аргумент с ног на голову: «Парадоксальным образом феминистки выбрали наименее подходящий для их цели отрывок… Публичное испытание женщины было призвано не унизить, а защитить ее; не наказать, а уберечь». [889]Аналогичным образом Рой Гейн отмечает, что во всей законодательной системе древнего Израиля это единственный случай, когда сам Господь обещает явить правосудный вердикт через чудесное вмешательство: «Право на такой Высший Суд принадлежит лишь женщинам». [890]Как мы покажем в детальном анализе данного отрывка (глава 8), хотя Бог действительно наказывал виновных, Он в то же время защищал невиновных и виновных от «гордыни мужа и предрассудков толпы». [891]Таким образом, устав отражает не низкую оценку женщин, а желание защитить более слабых членов общества от обид и угнетения.

Левит 12:1–8.Многие ученые думают, что Лев 12:1–8 предполагает более низкую ценность или более низкий статус женщины: ведь чтобы очиститься после рождения девочки, нужно в два раза больше времени, чем после рождения мальчика. [892]В главе 7 мы еще вернемся к данному отрывку, а пока скажем, что толкование ошибочно. Ведь не рождение младенца (будь то мальчика или девочки) вызывает нечистоту, а истечение крови. Младенец не нечист (в отличие от того, что предполагается в хеттских обрядовых текстах, связанных с рождением). [893]Ошибочна и точка зрения, что девочка связана с большей ритуальной нечистотой: приношения в конце очистительного периода одинаковы и в случае мальчика, и в случае девочки. Кроме того, законодатель специально упоминает «сына» и «дочь» рядом в стихе 6 («за сына или за дочь»), поставив их на один уровень. Значит, подчеркивается равенство, а не разница в социальном статусе.