Андрей Десницкий - Сорок библейских портретов

Эта книга настолько переполнена сложными образами, что ее издавна старались истолковать символически, видя в ней историю любви Бога и избранного народа, или Бога и человеческой души, или Христа и Церкви. А вот Притчи – это размышления зрелого человека о том, как устроен этот мир и как ведут себя в нем разумный и неразумный человек.

Наконец, Екклесиаст – грустные размышления о бренности человеческой жизни, так созвучные преклонным годам…

Итак, после смерти Соломона единое Израильское царство разделилось на две части. Южное царство, Иудея, сохранило за собой Иерусалим, главный город избранного народа, где находился и Храм. В Северное царство вошла большая часть племен, именно за ним осталось название Израиль, зато теперь оно нуждалось и в столице, и в собственном святилище. И если на юге твердо помнили об обещаниях Господа, что именно потомки Давида будут благословенными царями, то северяне основали собственную династию.

Но началось все именно со святилища. Так рассуждал основатель Северного царства Иеровоам: «Если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в доме Господнем, то сердце народа сего обратится к государю своему, к Ровоаму, царю Иудейскому, и убьют они меня, и возвратятся к Ровоаму, царю Иудейскому». Чтобы избежать этого, он сделал два святилища в двух крайних городах своего царства, в Вефиле, на самой границе с Иудеей, и в Дане, за которым уже начинались земли финикийцев и сирийцев. Там он поставил двух золотых тельцов и объявил: «Вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской». К откровенному язычеству его подтолкнул холодный политический расчет, такое бывает нередко. С тех пор не раз именно в Вефиле пророки будут обличать языческие обряды и обычаи, и первый такой пророк (Библия даже не называет его имени) пришел туда как раз вскоре после строительства жертвенника.

А столица была построена уже позднее, другим царем – Амврием. Как это часто бывает с молодыми государствами, он решил создать ее на пустом месте, и для этого купил у одного человека холм, на котором и заложил город. Человека звали Шемер, и по его имени город получил название Шомрон, на русском языке – Самария.

Но автор библейских книг Царств смотрел на деяния Амврия, как и большинства других царей Северного и Южного царств, очень неодобрительно: «И делал Амврий неугодное пред очами Господа, и поступал хуже всех бывших перед ним… Прочие дела Амврия, которые он сделал, и мужество, которое он показал, описаны в летописи царей Израильских. И почил Амврий с отцами своими, и погребен в Самарии. И воцарился Ахав, сын его, вместо него… И делал Ахав, сын Амврия, неугодное пред очами Господа более всех бывших прежде него…»

С этим самым Ахавом и его женой Изевелью связано много историй, одна из них прекрасно показывает, как вели себя израильтяне со своими царями. Ахаву приглянулся виноградник, расположенный прямо у царского дворца. Ему очень хотелось заполучить этот участок, чтобы разбить на нем огород (цари тогда жили довольно просто). И что же, он конфисковал земельный надел, согнал с него владельца?

Ничуть. Он обратился к хозяину земли, Навуфею, с предложением обменять его на другой участок земли. Но Навуфей не согласился, ведь этот виноградник достался ему от предков, то был его наследственный надел, – и царь никак не мог заставить его уступить. Как бы ни была велика его власть, отобрать у своего подданного имущество он никак не мог. Даже не мог устроить принудительный выкуп вроде того, который практикуется сегодня при строительстве объектов государственной важности.

Чтобы получить вожделенный участок, царице Иезевели пришлось пойти на прямой подлог: Навуфея ложно обвинили в богохульстве и побили камнями. Тогда Ахав смог заполучить землю, но и тут его сурово обличил пророк Илия: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство? Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь». Так оно и случилось; Ахав, вопреки предупреждениям другого пророка, Михея, отправился на войну, был там тяжело ранен и умер от раны. Колесницу, испачканную его кровью, действительно отмывали на том самом месте. Как далека эта картина от того, что мы привыкли называть «восточным деспотизмом»!

Впрочем, обстановка в царских дворцах была далека от идиллии. У Ахава, повествует Библия, было семьдесят сыновей. Когда против династии Ахава поднял успешное восстание новый претендент на трон по имени Ииуй, все они были перебиты, вместе со всеми родными и близкими. Может быть, царь Ииуй был злым язычником? Вовсе нет, в отличие от Ахава, он ревностно служил Господу – как понимал это служение. Он велел устроить огромное празднество в честь языческого божества Ваала, на которое должны были собраться все его служители. Что произошло дальше, нетрудно угадать: они все были убиты.

В Южном царстве, Иудее, тоже происходило нечто подобное. Иудейский царь Охозия вместе со своими сорока двумя братьями (да, при наличии огромных гаремов царям нетрудно было оставлять такое потомство) погиб во время того же переворота в Северном царстве. Тогда власть узурпировала его мать Гофолия, не забыв перебить всех возможных претендентов на престол. Спасти удалось только младенца, сына Охозии по имени Иоас. Шесть лет царевича прятали в Храме. На седьмой год настало время для нового переворота – первосвященник Иодай, призвав на помощь храмовую стражу, провозгласил царем Иоаса, а Гофолию убил. На этот раз никто другой не был умерщвлен, а Иоас стал не только успешным, но и благочестивым царем. Именно при нем начат был ремонт обветшавшего Храма.