Митрополит Иерофей Влахос - Жизнь после смерти

Четвертое. Почему Бог попускает младенцу умереть в таком возрасте? Ранее уже проведя анализ того, что для приобщения божественному Свету не играют большой роли годы, проведенные нами на земле, святитель Григорий в развитие темы говорит, почему Бог попускает скорый исход из этой жизни.

Отвечая на этот вопрос, он говорит, что невозможно приписать Богу вину за то, что женщины убивают детей, родившихся у них от незаконного зачатия. На случаи, когда младенцы уходят из мира по причине какой-либо болезни, несмотря на проявленную заботу родителей и их молитвы, мы должны посмотреть через призму Божиего Промысла. Потому что совершенным промышлением является то, когда не просто исцеляются приключившиеся страсти, но когда человек ограждается от вкушения тех страстей, которые будут в будущем. Ведущему будущее, как это бывает с Богом, естественно воспрепятствовать младенцу повзрослеть, чтобы не усовершенствоваться во зле. Так Бог в подобных случаях не разрешает младенцу жить именно по той причине, что видит его злое будущее. И это Он делает из любви и человеколюбия, не лишая его, конечно, ничего из будущих благ, как мы видели прежде.

Чтобы соделать понятным это домостроительство Божие, святитель Григорий использует один прекрасный и доходчивый пример. Предположим, что есть богато накрытый стол со многими вкусными блюдами. Предположим также, что есть там и смотритель, знающий, с одной стороны, свойство каждого блюда, какое из них вредное и неподходящее, а какое съедобное, а с другой стороны – он знает особенности телесного сложения каждого сотрапезника.

Предположим, что этот смотритель обладает абсолютной властью одному позволить вкушать блюда, а другому воспрепятствовать в этом, чтобы каждый из сотрапезников вкушал то, что наиболее подходит его сложению. Таким образом, и больной не будет огорчен, и здоровый не дойдет до отвращения к пище из-за множества блюд. Если смотритель увидит, что кто-то пресытился пищей и упился вином или начинает пьянеть, он удаляет его из этого места. Бывает, что человек, которого выводят из того места, обращается против смотрителя, осуждает его за то, что он по зависти лишает его этих благ. Но если посмотрит внимательно на оставшихся и страдающих от рвоты и головной боли, что бывает у них из-за пьянства, и глаголющих непотребные слова, тогда возблагодарит смотрителя за то, что он удалил его от страдания, происходящего от безмерного насыщения.

Пример этот переносится на человеческую жизнь. Стол – это человеческая жизнь, где в изобилии находятся различные блюда. Но жизнь не такая сладкая, как мед. В ней есть и различные неприятные вещи, такие как соль и уксус, затрудняющие человеку жизнь. Одни блюда вызывают кичливость, другие – вспышки безумия, сумасшествие, а третьи – рвоту. Смотритель стола, которым является Бог, выводит из-за стола того, кто вел себя правильно, чтобы он не уподобился тем, кто из-за гортанобесия предался безмерному пресыщению.

Так Божественный Промысел исцеляет болезни прежде их появления. Поскольку Бог силой Своего предведения знает, что новорожденный, когда вырастет, будет употреблять мир во зло, то отрывает его от пира жизни. Новорожденный младенец отрывается от жизни, чтобы на трапезе этой жизни не предался он гортанобесию. В этом мы видим великую любовь и человеколюбие Божие.

Пятоеявляется продолжением четвертого. Это вопрос о том, почему Бог делает различие в выборе. То есть о том, почему одного забирает промыслительно, а другому попускает стать злым до такой степени, что мы желаем, чтобы такой человек и не рождался никогда. Но почему младенец промыслительно забирается из этой жизни, в то время как его отец, который участвует в пире до самых седин, расточая как самому себе, так и своим собутыльникам лукавый осадок, оставляется?

Отвечая на этот вопрос, он говорит, что то, что он скажет, это слово для «наиболее признательных», то есть для тех, кто признателен Богу и, естественно, имеет доброе расположение. Кроме того, это является таинствами, непостижимыми для человеческой логики именно по той причине, что «логика» Божия отличается от логики человеческой.

Святитель Григорий настаивает на том, что устраиваемое Богом отнюдь не случайно и не без причины. Бог есть Логос, Премудрость, Добродетель, Истина, и Он не приемлет того, что не связано с добродетелью и истиной. Так иногда младенцы по тем причинам, о которых мы сказали, рано забираются из жизни, а в другой раз Бог попускает нечто иное, потому что имеет какую-то другую цель.

Разрешается и попускается Богом, чтобы и злые люди пребывали в жизни, дабы получилась некая польза. Обращаясь к примеру израильского народа, он говорит, что Бог попустил явиться египетскому тирану, чтобы был наказан израильский народ. А удалил Он израильский народ из Египта, чтобы он не уподобился египтянам и не перенял их обычаев. Ударами молота на наковальне даже самое твердое железо, не размягчающееся в огне, может принять формы какого-нибудь полезного орудия труда.

Также отражается и еще один довод. Некоторые утверждают, что не все в этой жизни вкусили плодов злобы и не все добродетельные получили пользу от трудов добродетели. На это святитель Григорий Нисский отвечает, что и добродетельные в иной жизни будут радоваться, сравнивая свои блага с погибелью осужденных. Это говорится в том смысле, что сопоставление противоположностей становится «увеличением и усилением радости для добродетельных». Конечно, это не значит, что они радуются осуждению других людей, но что они благодарны Богу за свое спасение, ибо переживают блаженство добродетели, сравниваемое с муками греха и страстей.

Следовательно, младенцы по домостроительству Божию прежде времени восхищаются смертью, чтобы не впасть в худшее зло. Но если некоторые остаются жить и становятся злыми, то это объясняется иными причинами, находящимися в Промышлении и Премудрости Божией. Конечно, какая-то польза от этого будет, ибо Бог не делает ничего без причины и цели.

Во всяком случае, младенцы, уходящие из жизни преждевременно, с одной стороны, не находятся в скорбном состоянии, но с другой стороны – и не равны тем, кто подвизался, чтобы очистить себя с помощью всякой добродетели. Кроме того, шествие к Богу и причастие нетварного Света есть естественное состояние души. И младенцы не могут быть этого лишены, потому что силой Божественной благодати могут достичь обожения.

Общим выводом этой главы является то, что душа человека при творении ее Богом находится в чистом состоянии, в состоянии просвещения. Смерть, которая является не творением Божиим, а свободным волеизъявлением человека, потому что он удалился от Бога, Который и является истинной жизнью, есть нечто потрясающее жизнь человека. Это паразит, создающий много проблем. Вочеловечение Христово было направлено на победу над смертью. Несмотря на Его победу над смертью, человек все же вкушает ее, чтобы таким образом были умерщвлены страсти и грех. В Церкви мы вкушаем победу над смертью. Праведники, соединившиеся со Христом – победителем смерти, не боятся смерти, когда она приближается к их бытию, не страшатся демонов, желающих схватить душу их. Час и день смерти для святых является их праздником, потому что тогда они торжествуют и празднуют. Страшное таинство смерти, которым является разлучение души с телом, становится торжественным событием, переходом от горестнейшего к приятнейшему, переходом «от смерти к жизни». Тело человека после смерти просто спит, потому что смерть – это большой сон до самого Второго пришествия Христова, когда души войдут в воскресшие тела, чтобы явиться на Суд пред страшным судилищем Христовым.