Александр Ельчанинов - Православие для многих. Отрывки из дневника и другие записи

Отчего слаба наша любовь к Богу? Оттого, что слаба вера. А вера слаба от равнодушия к божественным вещам. От познавания, изучения их явится вера, от веры – любовь.

Познание чего-либо есть выхождение из себя и приобщение к познаваемому.

Познание истины есть общение с Истиной. Познавание Бога есть прикосновение к Его славе, жизнь в Боге. Богопознание есть богоуподобление.

Невозможно всегда находиться в состоянии духовного подъема. Бог допускает перебои в нашей молитве, потому что Он не хочет ни лишить нас бодрости (наши восхождения), ни питать нашу гордость (наши падения).

Предоставим нашему сердцу идти так, как Бог его ведет.

Правда, эти перемены – тяжелое испытание; но нам полезно узнать на своем опыте, что моменты духовного подъема не зависят от нас, а есть дар Божий, который Он от нас отнимает, когда Ему это заблагорассудится.

Если бы этот дар Божий всегда был с нами, то мы не чувствовали бы ни тяжести креста нашего, ни бессилия нашего; испытания наши не были бы настоящими испытаниями, наши добрые дела не имели бы цены.

Поэтому будем переносить терпеливо периоды упадка и сухости сердечной. Они учат нас смирению и недоверию к самим себе; они дают нам чувствовать, насколько непрочна и слаба наша духовная жизнь, они заставляют нас чаще прибегать к помощи Божией.

В этом состоянии сердечной сухости и бесчувствия, в отсутствии горячей молитвы надо беречься прерывать наши духовные упражнения, оставлять нашу ежедневную молитву. Этим мы нанесли бы себе величайший вред.

Мы склонны думать, что раз мы не ощущаем определенного удовлетворения в молитве, то не стоит и молиться.

Чтобы в этом разубедиться, достаточно вспомнить, что молитва и любовь к Богу – одно и то же. Существо молитвы не состоит только в тех радостных ощущениях, которыми она иногда сопровождается. Любовь-молитва может существовать и без них, и это более очищенный и бескорыстный вид ее, так как, будучи лишенной радости духовной, она имеет целью только Бога.

Можно чувствовать себя лишенным благодатных утешений и все же сохранить твердую волю, согласную на все то тяжелое, что посылает нам Господь, и смиренно принимающую все, вплоть до того состояния душевного упадка, который мы ощущаем.

Если мы сумеем с такими чувствами переносить периоды сухости сердечной, то они явятся для нас плодотворным духовным упражнением.

Постоянно слышишь «трудно жить!» и на приведение примера святых обычное возражение: «На то они святые, им все легко». Обычное заблуждение. Им-то и трудно. Они преодолели не только трудности житейские, но и самое естество человеческое. Обычный путь святого – от бездны греха на вершину святости – тесный и трудный путь; тогда как наш – всегда путь легкий – по линии наименьшего сопротивления. Но тяжки и горьки плоды нашего пути, тогда как «трудный» путь дает награду настоящих блаженств.

Есть три ступени послушания: обращение за советом в случае полного своего недоумения, исполнение советов, совпадающих с нашими мыслями, наклонностями, с нашей точкой зрения и, наконец, исполнение послушания, даже когда оно противоречит нашим взглядам и желаниям, – только это и есть истинное послушание.

Если не осуждать, то как же помочь брату своему согрешающему? Заняться «бревном» в своем глазу; и только повозившись с ним, поймешь, как глубоки причины греха, как трудна борьба с ним, какими способами врачуется грех, какой жалости и сочувствия достоин грешник, и эти твои чувства и твой опыт в борьбе с грехом помогут вынуть «сучок» из глаза брата – сочувствием, примером, любовью. Осуждение отпадает само.

«Пустыня усыпляет страсти». Но от человека требуется искоренить их (Исаак Сирин, т. II) – вот преимущество жизни в миру: она открывает нам через встречи и столкновения с людьми и обстоятельствами наши страсти, наши греховные склонности.

Тщеславный человек – как простая стекляшка, сверкающая и играющая, если на нее падают лучи; и тем больше играющая, чем больше лучей, и тусклая и бесцветная, когда их нет.

Как велика сила смирения! Как обессиливает отсутствие его. Если в проповеднике, ораторе чувствуется хоть тень самодовольства – это не только зачеркивает все его действительные достоинства, но и вооружает против него. Наоборот – смиренный, даже при отсутствии большого ума, талантов, берет в плен все сердца (Saint cure d'Ars).

Сущность гордости – замкнуться для Бога, сущность смирения – дать Богу жить в себе.

Грехом, гордостью одного человека пало единосущное Ему человечество, и смирением Одной же, «рода нашего», оно возродилось.

Осуждением занята вся наша жизнь. Мы не щадим чужого имени, мы легкомысленно, часто даже без злобы осуждаем и клевещем – почти уже по привычке. Как осенние листья шуршат и падают и гниют, отравляя воздух, так и осуждения разрушают всякое дело, создают обстановку недоверия и злобы, губят наши души.

Признак недолжного суда – страстность, злобность, безлюбовность от снисходительности к себе, непризнания своей греховности и требовательности к другим.

Осуждение отпадает, если мы вспомним бесконечную нашу задолженность перед Богом. Наше немилосердие, неумолимость, беспощадность к людям заграждают пути Божьего к нам милосердия, отдаляют нас от Бога.

…Будем снисходительнее, любовнее друг к другу – всем нам так нужна взаимная помощь и любовь и все наши трудности и горести так ничтожны перед лицом вечности…

Как это люди часто практически не заметили до сих пор, что враждой, злом никогда еще ничего достигнуто не было, а кротость и незлобие всегда достигают всего. Я говорю, конечно, о достижениях в области моральной и духовной, но уверен, что это также самый верный путь и в области обыденной жизни.

Благо нам, если мы сами вовремя внутренне освобождаемся от широких путей мира сего, если ни радости жизни, ни богатство, ни удача не заполняют наше сердце и не отводят его от самого главного. В противном случае Господь в гневе своем сокрушает идолов наших – комфорт, карьеру, здоровье, семью, чтобы мы поняли наконец, что есть единый Бог, которому надо кланяться.

Удивительно мало сознательности в нашей жизни. Конечно, я говорю не о разъедающем самоанализе, не о болезненном самобичевании, не о самолюбивой оглядке на себя, а о внимательном, спокойном внимании к своей душе, о смотрении внутрь себя, о работе над собой – о том, чтобы сознательно строить свою жизнь, а не быть влекому случайными чувствами или идеями. Мы меньше всего господа самих себя. Нужна выучка, школа, внимательный и упорный труд над собой.