Штефан Кихле - Игнатий Лойола. Учитель духовности

В молитвенной жизни эта радость о мире ведет к развитию особой игнатианской чувственности . Молящийся общается с миром посредством чувств и через мир он общается с Богом. В размышлениях над Священным Писанием человек мысленно представляет себе библейские сцены. Перед его внутренним взором разворачивается библейская история. Он как бы «инсценирует» заново (например, ДУ 47). Посредством этого метода история оказывает влияние на глубинные слои души молящегося, возбуждая в нем его собственные жизненные переживания. Согласно Игнатию в вечернем размышлении необходимо пользоваться всеми пятью чувствами (ДУ 121, 122). Упражняющийся созерцает сцену, он прислушивается к голосам действующих в ней лиц, обоняет запахи, ощущает вкус яств. Игнатий даже пишет, что он должен «обнимать и целовать места», о которых говорится в тексте. Здесь Игнатий показывает особый путь к Богу. Человек сначала вызывает в памяти переживания телесных, «внешних» чувств. Посредством этих воспоминаний Игнатий переходит к «внутренним чувствам», которые человек «представляет себе» в своем воображении, переживая при этом некое чувственное ощущение. Молящийся с помощью внутреннего и, тем не менее, глубоко чувственного переживания, – ведь в сценах из жизни Иисуса он находит свою собственную жизнь! – постигает действие Божье в собственной жизни. «Приложение чувств» – это основа мистики чувств св. Игнатия.

Кроме размышлений над Священным Писанием чувства могут получить применение и в других образах молитвы. Например, в молитве завершения дня молящийся может вспомнить о сильных чувственных ощущениях дня и еще раз «почувствовать и вкусить» (ДУ 2) их. Так вкусная еда или глубокие музыкальные переживания могут вызвать у нас желание прославить Бога. Телесная боль вызовет в нем жалобу и заставит обратиться за помощью к Богу. Он будет благодарить Бога за особое чувство природы. Человек, переживший эротическую любовь и удовольствие, найдет в них Бога. Тот, кто за свои заслуги удостоился почестей от людей, почувствует в сердце необходимость воздать за них хвалу Богу и благодарить Его за то, что Он позволил ему совершить. Все больше и больше молящийся будет находить Бога не только в молитвенных упражнениях , но и в самих происходящих с ним событиях. Он начнет обретать Бога во всех вещах.

В переживаниях такого рода опять-таки необходимо, чтобы человек не имел «неупорядоченной» зависимости от радостных чувственных переживаний, чтобы они не были для него самоцелью, единственным источником его удовлетворения и самосознания. Человек должен свободно принимать их, как дары Божьи, радоваться им и отпускать их вновь. Постоянное и искреннее благодарение помогает поместить все в правильную перспективу. Также необходимо относиться и к болезненным чувственным переживаниям. Их также необходимо принимать из руки Божьей. Человек может вновь предать их в руку Божью, уповая на то, что Его спасительная и искупительная власть в конечном итоге окажутся сильнее земной боли.

Это выражение – по-латыни discreta caritas – прекрасно передает сущность игнатианского отношения к миру. Умная любовь смотрит на реальность с уважением. Она воспринимает мир таким, каков он есть, а не таким, каким он должен или мог бы быть. Любящий взгляд пытается увидеть прекрасное, но он не отворачивается и от злого и безобразного. Мудрость у Игнатия – это дар различения духов. Тот, кто с мудростью взирает на мир, тот всегда сохраняет необходимую по отношению к нему дистанцию и свободу, и он работает в нем и ради него со страстью и полной самоотдачей. Вначале он оставляет время, достаточное для трезвого и честного, глубокого и благодарного восприятия , и только потом дает взвешенную и дифференцированную оценку . В молитве он может различить «духов», исходящих от мира, чтобы затем принять правильное решение, как ему необходимо поступить . И в современном многообразном и сложном мире он найдет решение, угодное Богу.

До Игнатия молитвенная и общинная жизнь в католических орденах была повсеместно определена детальными правилами. Игнатий видел, что его собратья существуют в чрезвычайно разнообразном мире, где обычаи разнятся в зависимости от места. Он сохраняет строгий распорядок дня для молодых студентов ордена, который необходим для упражнения в молитве и послушании. Однако в отношении зрелых иезуитов он отказывается от всякой внешней регламентации, полностью доверяя их чувству ответственности. В Конституциях он пишет:

«Ибо … в отношении тех, кто окончательно допущен к вступлению в Общество (имеется в виду окончательный прием в орден после завершения образования), предполагается, что они суть духовные люди и преуспевают на пути Христовом, Который есть Господь и Бог наш, насколько им позволяют их тело и внешние узы любви и послушания, то кажется, что в отношении молитвы и поста, бдений и прочих строгостей и дел покаяния не следует определять для них никакого правила, за исключением того, которое им предписывает умная любовь, если духовник, а в случае сомнения и предстоятель, постоянно сообщают им то, что для них полезно» (К 582).

Умная любовь трезво смотрит на конкретные обстоятельства и принимает решения на основе оценки реальной ситуации. В этом случае жесткие правила, не только не приносят пользы, но могут даже повредить. Духовно зрелый человек может самостоятельно решить, какие молитвенные и аскетические упражнения ему необходимы. Духовный сопровождающий и предстоятель окажут ему помощь в неясной ситуации, а в случае необходимости исправят ошибки.

«Любовь» в этом смысле означает милосердное приятие себя со своими границами и слабостями. Это, возможно, самый важный признак духовной зрелости и плод духовных упражнений. Тот, кто осознает и принимает собственные слабости, может в повседневной жизни мудро обходить ее ловушки и интегрировать теневые стороны своей личности. Такого человека характеризует более реалистическое отношение к жизни и его труд более эффективен. Он выбирает только те задачи, которые в состоянии разрешить. Процесс приятия собственных границ – в духовных упражнениях он совершается, прежде всего, в Первую неделю – болезнен и отрезвляющ. Однако он ведет к тому, что человек говорит «Да» реальности и посредством этого Богу. Лишь то, что принято, может быть искуплено. Любовь для Игнатия – это не просто стремление к добру, но и мудрый реализм действий. Умная любовь никогда не слепа. Любящая мудрость никогда не может быть немилосердной.

В Духовном дневнике Игнатий употребляет еще два других понятия, с помощью которых он описывает эту молитвенную позицию. Выражение amor reverencial – “благоговеющая любовь” указывает на доброжелательность и необходимость отдания чести Творцу и Его творению. Оно тесно связано с понятием смирения. Молящийся переживает себя ничтожным и слабым. Он взирает на величие творения, видя в нем величие Творца. Он сохраняет почтительную, но доверительную дистанцию и одновременно он непосредственно переживает созерцаемое. Здесь на ум приходит образ рыцаря или придворного, который находится в непосредственной близости своего господина, смотрит на него, готовый послужить ему, «оказать ему честь». Аналогичное и столь же важное понятие – это «благочестие» – devoción . Под ним Игнатий понимает ощущение Присутствия Божия, осознание своей связи с Ним, конкретно воспринимаемое утешение, преданность и любовь по отношению к Богу. Благочестие – это дар Божий. Иногда Бог дает благочестие, иногда нет. В последние годы жизни Игнатию этот дар был уделен в изобилии.