Д. Макаров - Дорогами ислама Центральной России

Отмечается очень низкая степень религиозности среди представителей данной общности, что, как правило, для них нехарактерно. Возможная причина кроется в известной замкнутости и отсутствии контакта между кавказско-татарской мусульманской общиной Курской области и среднеазиатскими мигрантами. Как отмечается в других регионах ЦФО, среди них формируются моноэтничные религиозные группы по месту работы или проживания. Общественная организация отсутствует.

Относительно крупной группой мусульман являются вайнахи (0,7 тысячи человек в 2002 г.). В последнее время наблюдается значительный миграционный прирост ингушей, оседающих преимущественно в городах области, хотя среди них есть и сельское население. У чеченцев соотношение городского и сельского населения составляет примерно 1:1. Большое число ингушей проживает в г. Курчатове, чеченцев – в Судженском и Медвенском районах (в последнем – аккинцы из Дагестана). Вайнахи в основном заняты в строительстве и сельском хозяйстве, есть и госслужащие.

Выходцы из Северо-Западного Кавказа немногочисленны (всего 0,2 тысячи в 2002 г.).

Мусульмане из стран дальнего зарубежья представлены арабами (0,2 тысячи человек), пуштунами и иранцами. В основном это иностранные студенты, обучающиеся в вузах Курска (мединститут и др.), а также бывшие студенты, оставшиеся после окончания университета в России. Характерны экзогамные браки. В середине – конце 1990-х гг. в общежитии медицинского института для мусульман была открыта молельная комната (мусалла). Имеется небольшое число новообращенных мусульман, в основном женщин, вышедших замуж за мужчин, исповедующих ислам.

В совокупности численность этнических мусульман Курской области в 2002 г. составляла 8,1 тысячи человек, или 0,7 % населения региона. По оценкам Р. Салманова и Д. Г. Чергесова, в 2008 г. в области постоянно проживало около 15–16 тысячи мусульман. Кроме того, значительное число трудовых мигрантов – мусульмане, увеличивающие общину почти до 20 тысяч человек. Имеются тенденции к их оседанию в области. Рост числа мусульман происходит на фоне резкого общего сокращения населения (на 100,3 тысячи человек, или 0,5 % к уровню 1989 г.). При этом следует отметить, что мусульмане занимают в экономике области ниши, в которых практически не представлено русское население.

У мусульман области имеется всего одна религиозная организация – МРОМ Курска «Аль-Рахмат», со дня основания в 1998 г. руководимая азербайджанцем-суннитом, имамом Рауфом Салмановым. Мечети отсутствуют. В областном центре имеется одно мусульманское кладбище, открытое в 1896 г. На протяжении нескольких десятилетий мусульманское население собиралось на этом кладбище 1–2 раза в год для обсуждения текущих вопросов. Помимо МРОМ «Аль-Рахмат» существует ряд религиозных групп, имеющих различный характер взаимоотношений с МРОМ, в Рыльске, Курчатове, в местах компактного проживания турок-месхетинцев. Для некоторых из них МРОМ «Аль-Рахмат» выполняет представительские функции на областном уровне.

Могила Саляхетдина Жаббарова – одного из неофициальных имамов г. Курска в советский период

Из всех регионов Центральной России история ислама в Рязанской области наиболее изучена и проработана исследователями. Это вполне логично, поскольку именно здесь находилось знаменитое Касимовское ханство (конец XV–XVII вв.). Несмотря на то, что среди историков долгие десятилетия идет спор о том, можно ли считать его полноценным государством, бесспорно одно – ханы в нем были, причем они были законными наследниками различных чингисидских домов, и на протяжении долгих лет Касимов являлся культурным центром мусульман центральных уездов и губерний Российской империи. Здесь в почти нетронутом виде сохранилась золотоордынская архитектура. И сам по себе тот факт, что все это великолепие бытует сегодня в каких-то двухстах километрах от Москвы, заслуживает превращения Касимова в один из ведущих туристических центров страны.

Но на самом деле связи Рязанской земли с тюрко-мусульманским миром начались гораздо раньше. Обнаруженные здесь тюркские памятники восходят ко времени Тюркютского каганата (VI в.), т. е. они гораздо древнее славянских артефактов. В более позднее время населявшие современную Рязанщину финские племена вошли в периферию Волжской Булгарии. Интерес представляет и тот факт, что переселявшиеся сюда под давлением киевских князей славяне-вятичи также поддерживали дружественные связи с булгарами, а последние из непокорившихся вятичей ушли в Волжскую Булгарию.

Исследователи дореволюционного периода, опиравшиеся на данные летописных источников, обращали внимание исключительно на конфронтационный характер отношений между северо-восточными русскими княжествами и государством волжских булгар. Рязань в них упоминается в контексте политики владимиро-суздальских князей, совершавших карательные походы на территорию Волжской Булгарии. В частности, практически все летописи отметили участие в походах Мстислава Андреевича, сына Андрея Боголюбского в 1172 г., и Всеволода Юрьевича Большое Гнездо в 1184 г., воинских подразделений, возглавляемых рязанскими князьями. Большая часть этих сведений содержится во владимирских летописях, составители которых тенденциозны и не щадят красок для описания злонравия рязанских князей, буйного высокомерия рязанцев. Можно не сомневаться в том, что эти сведения не имеют никакого отношения к рязанским первоисточникам.

Местные записи, попавшие в общерусские своды и, очевидно, заимствованные из утраченных при Батыевом погроме рязанских летописей, частично все же дошли до московского сводчика 1409 г., а также до составителей Никоновской и Воскресенской летописей. В летописных материалах самостоятельная восточная политика рязанских князей выделяется только в контексте непрекращающейся борьбы с половцами, что отмечено в «Похвале рязанским князьям». Одновременно летописи, не говоря напрямую о мирных рязано-половецких отношениях, повествуют о том, что отдельные рязанские князья выезжали к половцам и подолгу проживали у них, а также неоднократно приглашали половецких союзников для решения своих военных задач.

Откровенно удивляет молчание летописей о связях Рязанской земли с Волжской Булгарией, которая со второй половины X в., став правопреемницей Хазарского каганата, начинает контролировать Волго-Окский торговый путь. Любопытные сведения о рязано-булгарских отношениях, отсутствующие в известных летописях, имеются на страницах «Истории Российской» В. Н. Татищева. Например, подробный рассказ о столкновении рязанцев и булгар у Кадома; повествование о булгарском набеге на Муромскую и Рязанскую земли; детальное освещение событий 1088 г., когда булгары на некоторое время захватили Муром; упоминание о торговом договоре 1006 г., который мог иметь непосредственное отношение к Рязани.